– Очень красивый ритуал, – подтвердил Жан‑Ив.

Сесилия могла бы сказать старику кое‑что относительно ритуалов, но не в присутствии ребенка. Она украдкой следила за лордом. А тот, скрипнув зубами, медленно поднялся из‑за стола.

Сесилия ждала, тщетно пытаясь умерить сердцебиение. И еще она старалась не смотреть в сторону кресла, в котором Рамзи дарил ей наслаждение.

Немного помедлив, он выбрал самый крупный цветок из букета и протянул над столом Сесилии. Потом передумал и шагнул к ней, намереваясь воткнуть цветок в ее волосы. А та замерла на мгновение.

Тут пальцы мужчины коснулись ее уха, и по всему тела прокатилась волна дрожи. А в интимных местах, о которых приличным леди даже думать не следует, появилась томительная боль.

Сесилия закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Она почувствовала мужской запах, к которому примешивались ароматы цветов и мыла. А также земли, воды… и неба. И эти запахи были не менее приятны, чем запах комнаты, полной книг, или свежих трюфелей.

– Шотландский вереск для английской розы, – тихо сказал Рамзи.

Его голос вызвал у Сесилии все те же ощущения в интимных местах. Когда же она наконец открыла глаза, в ее руке был букет. А Рамзи смотрел на нее вопросительно.

– Спасибо, – пролепетала она.

Рамзи молча кивнул и отошел от стола.

– Куда ты? – спросила Феба.

– Приготовить ванну. Мы с Жан‑Ивом вынесем стулья на крыльцо и будем наслаждаться портвейном, пока вы, дамы, будете купаться.

– Оставьте и мне немного портвейна, – попросила Сесилия и снова села за стол.

– Разве ты не будешь есть? – спросила Феба. Она показала на свой сэндвич, от которого откусила всего один раз.

Рамзи несколько мгновений колебался. Потом все же подошел к очагу и снял с него котел с кипящей водой.

– Я поем на крыльце, – сообщил он.

Сесилия изо всех сил старалась не таращиться на Рамзи, который готовил для нее ванну: таскал большие емкости с водой, которые обычный человек не сможет даже сдвинуть с места.

– Ты не сводишь с него глаз уже десять минут, – прошептал ей на ухо Жан‑Ив.

Сесилия в растерянности посмотрела на старика. Встретив его веселый взгляд, она густо покраснела, внезапно сообразив, что все происходящее его чрезвычайно развлекало.

Наконец, собравшись с мыслями – они раскатились из‑за Рамзи, словно мраморные шарики в детской игре, – Сесилия с достоинством проговорила: