Разумеется, с моей удачей это был никто иной, как граф Флорианский.

— Дафнюшка? — удивленно пробормотал он, обхватив меня за плечи и не позволяя шлепнуться на задницу. — Что ты здесь делаешь?

Главным образом я спасала не себя, а корзину, и весьма удачно, проявив настоящие чудеса ловкости, ведь Аглая бы убила меня, наверни я ее целиком, но часть лепестков все равно высыпалась на до блеска начищенные туфли графа.

— Ваше Сиятельство, — я попыталась вывернуться, чтобы сделать реверанс, но граф, вцепившийся словно пиявка, сильно мне в этом мешал.

Он скривился.

— Дафнюшка, мы же теперь семья, ты можешь называть меня отцом, — слащаво проворковал он так, словно где-то за углом пряталась моя мать, которая, скажи он что-нибудь менее сладкое, швырнула бы в него туфлю и сбежала с церемонии.

— Хе-хе, — я заулыбалась как идиотка.

— Ты кого-то искала?

— Я искала вас, — кивнула я.

— Правда? Зачем?

Так, пришло время использовать весь свой артистический талант, даже если это талант человека, держащего декорации.

Я поманила графа ладонью, словно это был какой-то огромный секрет, и, когда он наклонился еще ближе, сказала:

— Я хотела спросить, где мне найти брата.

Фух.

Граф нахмурился, отпуская меня и распрямляясь во весь рост, так что мне пришлось задирать голову, чтобы сохранить зрительный контакт.

— Брата?

Да ты серьезно, что ли?

Ладно, дальше падать уже просто некуда.

— Я слышала, что у вас есть сын, — хвалить Платона было нельзя, ругать тоже, только сухие факты. — А значит у меня будет брат! Я думала он поможет мне нести эту тяжелую корзину, но его нигде нет!

— Ах, ты о Платоне, — разом помрачнел граф. — Боюсь, сегодня ты нигде не сможешь его найти.