Сначала из Ирака была вывезена его семья. «Моссаду» очень помог старый слуга-еврей, который много лет жил в семье Редфа. Сын Редфы внезапно «заболел» и с такими отчетливыми симптомами, что медицинский консилиум настоятельно порекомендовал провести специальный курс лечения в Лондоне. «Больного» повезла мать; маленького братишку тоже решили не оставлять без присмотра. Самолет до Лондона летел из Тегерана; во время одной из промежуточных посадок, уже в Европе, семья покинула борт — и через несколько часов оказалась в Израиле, где жили под чужим именем до прилета отца.
Тем временем Амит во время своей поездки в Вашингтон проинформировал Ричарда Хелмса, что в скором времени Соединенные Штаты получат доступ к самолету «МИГ-21» и смогут составить более реалистичное представление о боевых возможностях «МИГа» и усовершенствовать свои истребители.
15 августа 1966 г. Редфа, до вылета нарушив только один пункт инструкции — он приказал без санкции советских советников заправить подвесные баки горючим, — в условленной точке «выпал» из поля зрения локаторов, изменил маршрут, пролетел через Ибрда-. нию[130] и посадил свой «МИГ» на одной из авиабаз на юге Израиля.
Это был первый случай, когда столь современный советский самолет оказался на Западе. Даже спустя несколько десятилетий представители ВВС США и НАТО вспоминают об этом эпизоде как о выдающемся достижении израильской разведки.
Это действительно стало показателем мастерства в агентурной работе; замечательно действовала и «американка». Характерный эпизод: когда во время второго пребывания в Париже Мунир попрекнул ее, что она использовала его чувства для выполнения задания, женщина проникновенно сказала: «Да, это так, но и шпионы могут чувствовать».
Операция с Муниром Редфа, известная в кругах разведки под кодовым названием «Операция 007», в отличие от дела Хилми, имела благополучный финал. Семья Редфа обзавелась новыми именами, а деньги, полученные в качестве вознаграждения, позволили им вести обеспеченную жизнь в Израиле.
«Американка» также благополучно покинула Ирак и до сих пор багдадские и московские спецслужбы так ее и не «вычислили».
Спустя некоторое время «МИГ-21» открывал воздушный парад в честь 20-й годовщины государства, а знание его особенностей и боевого применение заметно помогли израильским пилотам в Шестидневной войне.
Пример Мунира Редфы оказался заразительным: 11 октября 1989 г. на небольшом аэродроме Мегиддо на севере Израиля приземлился «МИГ-23»[131] первого официального перебежчика из Сирии — заклятого врага Израиля.
Майор сирийских ВВС Мухаммад Бассам Адель, 34-летний холостяк, несомненно, рисковал своей жизнью — во время полета его могли сбить как сирийцы, так и израильтяне, пока ему не удалось совершить посадку. На пресс-конференции военный летчик заявил, что он действовал совершенно самостоятельно, так как хотел «жить в демократической стране, где люди могут свободно выражать свои взгляды», и у него «не было никаких контактов с Израилем до его драматического побега».
Сирийские представители, естественно, тут же заявили, что Адель был в течение нескольких лет шпионом «Моссада» и просто украл самолет.
Израиль же выражал искреннее удивление его прибытием и тем, что израильская система ПВО не сумела выявить отдельный самолет.
В данном случае реакция Сирии гораздо более обоснована. Майор ВВС просто не стал бы рисковать головой, без предупреждения вторгаясь в воздушное пространство Израиля — система ПВО отреагировала бы на появление «чужого» однозначно и жестко: его перехватили бы и сбили либо истребители, либо зенитные ракеты. Да и «демократических идеалов» и денег он бы получил не меньше — но с куда меньшим риском, — если бы полетел на север и посадил бы самолет на какой-нибудь американской авиабазе. Майору было нужно именно в Израиль — косвенно это подтверждается и тем, что Адель, так же как и Редфа, быстренько получил новое имя, и ему помогли начать новую жизнь.
Что же касается действительно произошедшего переполоха в системе радиолокационной разведки и оповещения, то скорее всего он вызван техническим сбоем системы ПВО. Израильская разведка ожидала бегства Аделя, хотя и не знала точно, когда это произойдет.
Глава 13. СПЕЦСЛУЖБЫ ПЕРЕД ШЕСТИДНЕВНОЙ ВОЙНОЙ
В этот же период определились не только принципы работы с кадрами, но и организационная структура «Моссада», которые многие годы будут характеризовать эту секретную службу.
В целом надо сказать, что если при Амите «Моссад» и продолжал отдавать приоритет агентурным источникам, то не забывал и о других возможностях. Вслед за X. Герцогом и его преемником, полковником Аароном Яривом, оснастившим военную разведку компьютерами, Амит начал внедрять компьютеры и в «Моссаде». Он был убежден, что интуиция должна уступить место трезвому анализу фактов.
Кроме того, нужно было радикально улучшить информационное освещение обстановки в соседних арабских странах, с которыми Израиль находился в постоянной конфронтации. Анализ состояния дел показывал, что единичные источники, приобретенные Харелом после того, как «подразделение 131» потерпело фиаско в Египте, при всем блеске некоторых агентурных операций, не решали проблем, тем более что и в последующие годы происходило раскрытие агентов. А уж после вынужденного ухода супершпионов Коэна и Лотца достаточной полноты сведений от той агентуры, которая продолжала действовать в соответствующих странах, не поступало — а обстановка все больше накалялась и многое говорило о том, что может разразиться новая война.
При Амите активно развивалась работа спецслужб по неофициальному сотрудничеству с «родственными» структурами на Западе и на Востоке. Возможно, именно в этот период отношения с ЦРУ и «МИ-6» вышли на лучший уровень; вполне вероятно, этому способствовали и личные связи: директор ЦРУ Ричард Хелмс учился с М. Амитом в Колумбийском университете.
Большое развитие получило движение в регионы Азии и Африки — можно сказать, что выдвинутая первым директором «Моссад» Рувеном Шилоем концепция «периферийной зоны» нашла горячего приверженца в лице Амита, хотя наибольшая активность проявлялась в геостратегической близости к рубежам страны. Так, в этот период укрепились тайные связи Израиля с Эфиопией, Турцией и Ираном. Возникали тайные взаимодействия: например, Израиль и Иран помогали мятежным курдским племенам бороться с центральной властью Ирака. В Йемене израильтяне помогали роялистам бороться с повстанцами и египтянами. В Южном Судане сбрасывали с парашютами продовольствие мятежным христианам — ослабление центральной власти Хартума в тот период считалось благоприятным для Израиля. Большой разборчивости в поисках союзников не проявляли (как, впрочем, и в последующие времена, о чем будет отдельный разговор). Например, в Центральной Африке Израиль помогал Иди Амину (как деликатно говорят ветераны израильской политики и разведки, «поначалу Амин еще не проявил свои отвратительные качества») свергнуть президента Милтона Оботе.