Ежов передает «щит и меч», выдвинувшемуся из-за его спины, начальнику техотдела, а сам тянет руки к Оле – благодарить. «Технарь» крутит в руках герб, осматривая его со всех сторон.

«В губы целуется, гад»… Оля стоически выносит испытание, даже вполне естественно краснеет от смущения.

– Куда повесить, товарищ Ежов? – «Последняя проверка прошла успешно».

– Сюда! – Палец наркома указывает на картину. – Сыми эту ху… (Ежов осекается)… художество.

Кто-то снимает со стены («Филонов. Нарвские ворота») и ставит на пол сине-чёрно-белую картину, а на освободившийся гвоздь сам Ежов, встав на цыпочки, водружает герб своей организации.

А сейчас, – Оля грамотно переключает внимание аудитории. – ребята исполнят песню чекистов. Слова народные, музыка – тоже народная.

«Как же народные – музыка из ненаписанных ещё „трёх танкистов“, слова – стихотворение из „Правды“».

Вокруг пионеров сразу же образуется небольшое пространство, Оля даёт отмашку и наши юные «рабочий и колхозница» вступают неожиданно чистыми и сильными голосами:

Ребята на секунду затихают, а Оля, неуловимым движением сместившись от Ежова, декламирует загробным голосом в абсолютной тишине:

«Ба, да тут целая музыкально-драматическая композиция. Оля – молодец! Хотя что делать, припев на музыку не ложится от слова совсем».

Снова в гостиной звучат красивые детские голоса:

Слова последнего куплета окончательно растапливают холодные сердца соратников «железного наркома», их глаза тают, носы смущённо шмыгают.

– Неси конфет… – Звучит команда расстроганного Ежова.

– Огонь – девка, – толкает меня в бок Косарев, секретарь Цекамола, проводя рукой по непокорным жёстким волосам. – заберу её к себе в ЦК инструктором.

«Блин, с её-то анкетой… как только это обнаружится – мы пропали. Как же это мы так»?

– Саш, ты не спеши… – делаю многозначительное лицо. – она – наша номенкулатура, у Николая Ивановича на неё свои планы.

– Понял, – подмигивает он. – снимается предложение.

«Фу-ух, давай, Оля, сматывай удочки поскорее отсюда, пока у кого-нибудь другого не возникла та же идея – взять к себе. Вон ещё один штатский, товарищ Маленков, не сводит с неё глаз. Перестарались мы с ней, похоже».

Как будто услышав меня, Оля поворотом головы даёт команду горнисту и барабанщику.

Под барабанную дробь ребята, торопливо рассовав по карманам принесённые конфеты, бросаются занять своё место в строю и счастливые, под аплодисменты собравшихся, покидают зал.