Кур и Курка (?). Петух и курица. Кур загоняют на зиму в сарай. Еще теснее жизнь, еще пуще внешняя жуть. Внимание перу (не только в этот день). Ни пуха, ни пера и прочая. Не плачь в подушку: перо слезы пьет, потом эта подушка будет разносчица печали.
Продолжаются курьи именины. Новорожденному варится курица, ему полагается съесть сердце.
Другая рифма: Кузьма представляется кузнецом. Пыхает огнем, столь в ноябре необходимым. Кузьма и Демьян — кузнецы и мастера. Ковали речки в лед. Весной к ним обращались хозяйки, чтобы у кур были как следует «скованы» яйца.
Яйцо, символ чистоты и герметичности, ковалось на небесах в кузнице Косьмы и Дамиана.
Тщательность работы и мастерство выделяли их в ряду святых.
Однако связка «Кузьма – кузнец» может перевернуться вверх дном.
Именно на ноябрь приходятся самые жалостные пословицы про Кузьму. В поговорках самое его имя означает человека бедного, горького. К
Кузьма хитер:
Он опасен, еще опаснее Кузькина мать. Вдвоем они всегда готовы сделать зло, напакостить, погубить.
Вот тебе и птицы. Что тут есть еще?
Беспутство и роение дороги. Околицы призрачны. Нельзя выносить огня из избы: проглотит нечистый. Он близок.
В этот день родятся мастера керамики, чистой посуды. Гончары. Все об огне и об огнях.
Л
Или осыпались сосульки.
Родила сына Павла (не сегодняшнего, не
Такова первая половина ноября, месяца, в котором Москва спорит с темнотой, стремится победить ее «чертежом», геройствует, тоскует.
Самое трудное, «пустое» время года. Самое опасное, близкое дну Москвы. Праздник петербургской революции словно специально помещен в этот отрезок календаря.
Трудно говорить об ученичестве: это время сомнения Москвы. Один год почти закончен; завершен круг метаморфоз (пульс) света. Другой еще не начался; все трудности ноябрьского пересменка имеют силу – календарное строение Москвы качается.