Я бросаю остаток тоста на тарелку. Отлично. Я здесь меньше недели. Я уже дала другим чемпионам слишком много намеков на то, что я не та, кем кажусь. Теперь я должна пройти интервью, не накручивая ситуацию еще больше. Мой печальный завтрак беспокойно переворачивается в животе.

Оттолкнувшись от стола, я выхожу из столовой, ни на кого больше не взглянув. Я чувствую взгляд Атласа на своей спине, но не оборачиваюсь, чтобы посмотреть ни на него, ни на кого — либо еще. Я убегаю? Возможно. Но я не обязана этим людям ничего объяснять.

Как только я захожу в тренировочный зал, меня останавливает нервного вида мужчина в очках в темной оправе и с копной вьющихся светлых волос. Он порхает по комнате, как будто по его венам течет кофе, а не кровь. Когда он замечает меня, он взвизгивает и подпрыгивает на месте, прежде чем быстро подойти ко мне.

— Рен Торрес, ты в третьей комнате. — Он хлопает в ладоши и отмахивается от меня, когда все, что я делаю, это бросаю на него ошеломленный взгляд.

— Что?

Мужчина закатывает глаза, а затем раздраженно поправляет очки на носу.

— Третья комната. Тебе нужно подготовиться к интервью.

Он указывает на дверной проем в другом конце комнаты. Кто — то приклеил лист бумаги с надписью «комната три» черным маркером. Отлично. Какая новая пытка меня ждет сегодня? Моя рука лежит на дверной ручке, когда кто — то сжимает мой локоть. Я едва удерживаюсь, чтобы не стукнуть их, но останавливаюсь, когда вижу, что это Атлас.

— Нам нужно поболтать, маленькая птичка. — Золото вокруг его радужной оболочки сегодня выглядит крупнее, прожилки еще больше выделяются на серо — зеленом фоне остальных глаз.

— Не могу. Я нужна в третьей комнате. — Я указываю на дверь большим пальцем, когда высвобождаю руку.

— Мы собираемся поговорить об этом. — Атлас скрещивает руки на груди с суровым выражением лица.

— Понятия не имею о чем ты хочешь поговорить. — Я пожимаю плечами, нагло солгав. Атлас ворчит, но я не задерживаюсь, чтобы дождаться новых вопросов. Я открываю дверь и проскальзываю внутрь, закрывая ее за собой одним быстрым рывком.

— Ты от кого — то убегаешь или тебе так не терпится принарядиться? — От хриплого голоса у меня вертится голова, пока я не замечаю кого — то, сидящего в кресле перед большим зеркалом. Она смотрит на меня через отражение, но затем поворачивается в кресле, закидывает руку на спинку и с усмешкой кладет подбородок на предплечье.

Это женщина с розовыми волосами, которую я видела в тренировочном зале, разговаривающей с Билли несколько дней назад. На ней длинное платье макси всех цветов радуги, а на одной руке целый рукав татуировок, таких же ярких. Она улыбается мне и встает со стула.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — наконец говорю я.

— Ты не знаешь, убегаешь ли ты от кого — то? — Она подходит к зеркалу, открывает коробку, стоящую на тумбочке.

— Нет, я определенно убегала от кого — то. Что ты имеешь в виду, говоря о том, чтобы принарядиться? — Я скрещиваю руки на груди, оглядывая комнату. Стены и пол в большей степени из того же серого цемента, но здесь гораздо больше цвета. Помимо стула, стоящего перед зеркалом, здесь есть маленькая красная кушетка и вешалка с одеждой, придвинутая к стене. Рядом с зеркалом висят рисунки, и при ближайшем рассмотрении я понимаю, что это модные эскизы. Через открытую дверь я вижу ванную и закатываю глаза. В этих номерах есть собственные ванные комнаты, но мы вынуждены пользоваться общими душевыми. Почему я не удивлена?

Женщина хихикает, а затем похлопывает по стулу, с которого только что встала. — Ты можешь рассказать мне все об этом, пока я буду тебя готовить.

Я не двигаюсь со своего места, настороженно разглядывая одежду. — Я все еще в замешательстве. Что именно ты со мной сделаешь? И кто ты такая?

— Меня зовут Эстелла. Я буду твоим личным стилистом на время Игр.