— Я тебе сейчас в нос дам.

— Я тебе сейчас в нос дам.

Я попытался их вразумить.

— Да ладно вам, ребята.

— Да ладно вам, ребята, — кривлялся Батист.

Мне осталось только признать свое поражение.

— Хватит, Батист. Перестань повторять, — настаивала Хлоя.

— Хватит, Батист. Перестань повторять, — не унимался Батист.

— Повторюшка, дядя хрюшка, всю помойку облизал, а спасибо не сказал.

— Повторюшка, тетя хрюшка, всю помойку облизала, а спасибо не сказала, — дразнился Батист.

Началась возня, Хлоя пыталась ударить его, но он все время уворачивался, отползая от нее в спальнике по скользкому полу.

— Предупреждаю тебя!

— Предупреждаю тебя!

Батист был ужасно надоедливым ребенком, и когда она ударила его в живот, признаюсь честно, это не так уж меня и расстроило. В ответ он не преминул заметить, что бить людей в живот — это грех.

Он немного поплакал, и постепенно его всхлипы превратились в размеренное посапывание.

Уложив их спать, мы испытали облегчение. Мы с Астрид переглянулись и улыбнулись друг другу. В тот момент меня посетило странное чувство, как будто мы были семьей среднего возраста, именно такими, как я представлял нас через 20 лет, но, разумеется, пятеро детей были явным перебором.

Астрид поднялась и пошла к сломанному телевизору, где остальные взрослые ребята сидели и слушали новости.

Все, кроме Джози, обернулись к нам, когда мы подошли. Она сидела со всеми вместе, но просто смотрела в одну точку. Она была здесь, но в то же время где-то далеко.

— Они рассказывают о химикатах, — шепотом сообщил мне Алекс.

Кем бы ни был диктор, он обладал глубоким, внушающим доверие голосом. Смысл сказанного был ужасающим.