Час спустя Хуан открыл крепления, удерживавшие тридцатидвухфутовую «Дискавери-1000». У трехместного погружаемого аппарата в отличие от его старшей сестры не было спасательной шахты, но на самом деле никому не хотелось погружаться в воду, температура которой лишь на долю градуса выше точки замерзания.
Кабрильо сидел на месте штурмана, на сиденье с отклоняющейся спинкой; справа от него сидела Тамара. Их сопровождала Линда Росс, вытащившая счастливый жребий; хотя холод был такой, что они видели свое дыхание в маленькой кабине лодки, и Линда теперь сомневалась, повезло ли ей.
– Нельзя ли чуть поднять температуру? – спросила она, дуя на замерзшие пальцы.
– Извини, но залив, который мы определили на снимках со спутника, на нашей предельной дальности. Запас горючего нам нужен больше удобств.
– Наверное, китайцы уже там? – спросила Тамара. Она была закутана в арктическую парку, другая парка прикрывала ее длинные ноги.
– Нет. Они двинулись не в ту сторону. Тут два залива примерно одинаковых очертаний. Один на севере, другой на юге. Линда и ее команда нашли тело на станции «Уилсон/ Джордж», поэтому мы знаем, что затонувший корабль в той стороне. А те парни всю следующую неделю проведут в пятидесяти милях от цели.
Следующие три часа они шли на глубине двадцать футов. Полярное солнце светило слабо, поэтому даже на такой небольшой глубине было темно. Управляя лодкой, Хуан опирался на данные ультразвукового и лазерного локаторов. По крайней мере море было спокойное. В ненастье плыть на такой глубине все равно что крутиться внутри сушилки для одежды.
Линда и Хуан развлекали Тамару рассказами о самых безумных делах Корпорации, стараясь при этом представить Макса в лучшем свете. Если она и заподозрила, что они усиленно рекламируют своего друга, то никак этого не показала. Пили сладкий чай и ели деликатесные сэндвичи, приготовленные на первоклассном камбузе «Орегона».
– Навигационный компьютер говорит, что мы подходим к заливу, – сообщил Кабрильо своим пассажирам. – Глубина здесь пять тысяч футов, но дно резко поднимается.
Хуан пытался представить себе, где в подобном фиорду узком заливе затонул китайский корабль. Он предполагал, что китайцы тогда подошли как можно ближе к берегу, и на спутниковых снимках отметил места, которые казались ему наиболее вероятными. Там тянулся своего рода небольшой пляж – ну или участок, где горы и ледники были намного ниже.
Он провел погружаемый аппарат в устье залива и проложил курс к нужному месту, одним глазом постоянно посматривая на экран бокового сканирования. Как он и предрек, дно поднималось под углом более шестидесяти градусов. И оставалось каменным, без малейших выступов. Если бы этот склон продолжался над водой, подняться по нему было бы почти невозможно.
– Не верится, что мы это делаем, – в третий или четвертый раз сказала Тамара. – Несколько дней назад я была почти уверена, что адмирал Цай Сун и «Молчаливые воды» – всего лишь легенда, а сейчас вот-вот увижу его корабль собственными глазами.
– Если нам повезет, – осторожно предупредил Хуан. – За прошедшие пятьсот лет могло произойти многое. Лед мог размолоть корабль в щепу.
– О. Мне это не пришло в голову. Думаете, корабль затерло льдами?
– Нет, не думаю. Эрик и Марк – вы их видели на мостике…
– А, парочка, которой, судя по виду, еще рано бриться?
– Они самые. Наши даровитые исследователи. Они просмотрели архивы Международного Геофизического года, начиная с 1957–1958, – тогда в последний раз производились замеры в этой области. Горы вокруг залива так и остались безымянными, но геодезическая группа побывала на ледниках и установила, что они движутся медленнее всех прочих материковых. Если корабль на достаточной глубине, на нем не скажется даже то, что поверхность замерзнет.
Кабрильо потер руки, восстанавливая кровообращение. Проверил состояние батарей, убедился, что энергии более чем достаточно, но повышать обогрев не стал. Он предпочитал подольше обследовать дно в сегодняшнем плавании, чем повторять все это завтра.
Первый признак того, что эти воды обитаемы, они увидели, когда у акрилового иллюминатора появился морской леопард. Он сделал перед ними пируэт – за его телом тянулась цепочка пузырей – и исчез так же внезапно, как появился.
– Красавчик, – заметила Линда.