Около 4½ часов утра вхожу в дом главного командира в Кронштадте. Меня немедленно провожают к адмиралу Бирилеву, сидевшему в своем громадном кабинете у письменного стола в дальнем конце, против входной двери.
Едва я вошел, слышу голос:
– Здравствуйте, друг мой, во-первых, поздравляю вас с выговором, сорок лет служу, а такого отличия не удостаивался. Знаете, что случилось? «Орел» затонул в гавани, лежит на боку и потому только не опрокинулся, что уперся скулой о дно, имея крен около 20°. Явитесь к адмиралу Рожественскому и поезжайте с ним на «Орел».
Авария «Орла» описана плававшим на нем младшим штурманом Л. В. Ларионовым и послужила наглядным доказательством необходимости тех мер, которые я предлагал.
На «Орле» плавал в качестве трюмного механика знающий и талантливый корабельный инженер В. П. Костенко,[38] который по собственной инициативе судовыми средствами устроил систему выравнивания, и хотя «Орел» получил в Цусимском бою такие же повреждения, как однотипные с ним «Александр III», «Бородино», «Суворов», но остался на плаву, тогда как остальные три корабля потонули, опрокинувшись.
Цусима переполнила чашу. Самовлюбленность Кутейникова была, наконец, разгадана, и он был уволен в отставку.
В июле 1905 г., пока Кутейников был еще главным инспектором кораблестроения, появилась редакционная заметка в газете «Русь», в которой упоминалось мое имя и говорилось, что я еще задолго до отправления эскадры Рожественского указывал недостатки кораблей этой эскадры.
В ближайшем номере этой газеты появилось официальное, содержащее явную ложь опровержение, что никакого доклада профессором Крыловым сделано не было. Тогда я отправил в «Русь» сделанный мною 7 апреля 1904 г. доклад, за который мне был объявлен выговор. Этот доклад был напечатан целиком.[39] Времена изменились, никто меня за это не преследовал и в вину этого не ставил.
Я продолжал, заведуя бассейном, кроме текущей работы по испытанию моделей, производить по собственной инициативе и по запросам заводов ряд других работ, непосредственно в обязанность бассейна не входящих. Важнейшими из этих работ я считаю:
а) проект изменения бронирования линейных кораблей «Андрей Первозванный» и «Павел I», приведенный в исполнение, чтобы устранить тот недостаток боевой плавучести и боевой остойчивости, которые привели к гибели броненосец типа «Бородино», послуживший прототипом для «Андрея» и «Павла»;
б) производство опытов на лодке «Уралец» по предложенному мною методу для определения влияния качаний корабля на меткость стрельбы;
в) участие в комиссии под председательством морского министра А. А. Бирилева по выработке элементов предстоящих к постройке линейных кораблей типа английского линейного корабля «Дредноут»;
г) последовательное систематическое испытание моделей для выбора такого сочетания элементов, которым обеспечивается надлежащая ходкость кораблей проектируемого типа.
В конце декабря 1907 г. мне было объявлено товарищем морского министра контр-адмиралом И. Ф. Бостремом, что с 1 января 1908 г. я буду назначен главным инспектором кораблестроения.
Основание Опытового бассейна
В 1891 г. адмирал Н. М. Чихачев был управляющим Морским министерством, а контр-адмирал С. О. Макаров был главным инспектором морской артиллерии.
Во Франции появилось ружье Лебеля, из которого стреляли бездымным порохом и получали удивительную дальнобойность и настильность траектории. Все державы старались разгадать секрет изготовления этого пороха и в этом успели, приняв за основание нитроглицерин; но никто не имел пушечного бездымного пороха.
У нашего Морского министерства оказалась какая-то «остаточная сумма», около 1 500 000 руб. Адмирал Чихачев, по совету Макарова, предложил знаменитому химику Д. И. Менделееву изыскать способ изготовления пушечного бездымного пороха.
Д. И. Менделеев взялся за решение этой задачи, но потребовал, чтобы вместо учебной лаборатории минного класса была основана Научно-техническая лаборатория в бывшем здании солильни для морской солонины, давно уже пустовавшем, и были ассигнованы средства для устройства этого здания, для опытов и закупки необходимых приборов, материалов и пр. – всего около 500 000 руб. Директором лаборатории был назначен ученик Д. И. Менделеева, профессор минного класса М. И. Чельцов, уже известный специалист по взрывчатым веществам.
Оставался еще свободный миллион.