Рус нахмурился, отложил смартфон, и обратился ко мне:
— Нас вызывают в полицию. До вас с Мариной не могут дозвониться, я сказал, что вы со мной. Нас всех ждут в участке.
— Я не поеду, — заявила я.
— По делу Аллы, — прошептал Рус мне на ухо. — Мы быстро. Здесь мы точно ничем не поможем.
— Не поеду, — всхлипнула я.
Дверь из реанимации открылась, и к нам вышла усталая женщина в белом халате. Мы все вскочили с лавок, я прижала ладони к мертвеющим губам. Снова в ушах проклятый гул, мешающий слышать и понимать, что происходит.
Страшно. Мне очень-очень страшно.
— На данный момент угрозы жизни нет. Состояние стабильное, критическая фаза миновала.
— Можно увидеть Мирона? — прохрипела я.
— Нет. На данный момент он в реанимации. Вы можете отправляться по домам, раньше вечера мы не пустим к пациенту даже родственников. А сейчас простите, мне пора.
Женщина надела маску на подбородок и нос, кивнула нам, и вернулась в реанимационный коридор.
— Я же говорил! Все с Миром будет хорошо, скоро увидим его. А сейчас придется ехать, Ян. В участок. Всем нам, — Руслан снова приобнял меня за плечи, и заставил сделать шаг от двери в реанимацию. — Мы вернемся сюда после участка, обещаю. А сейчас поехали.
Глава 39
Глава 39
Вышли из больницы, и поразилась тому, как на улице уже светло.
Вчера вечером к школе я подошла в сумерках, и дальше ночь, казалось, не закончится никогда. А сейчас утро — пасмурное, небо хмурое, тяжелое.
И такое же у меня настроение.
Оглянулась на окна больницы — не хочу уходить, споткнулась на невысоких каблуках. Меня придержал Руслан.
— Сейчас приедет такси, — он достал телефон, продолжая удерживать меня за локоть другой рукой.
Марина топчется рядом. С нами ехать собирается. У нее после ночной истерики вся косметика размазалась, под глазами темные круги. Я сама выгляжу не лучше, наверное, а нам надо в полицию.