— Марина, выйди, — спокойно бросил Руслан.

Сжалась от этой ситуации. Боже, Марина здесь, она видела. Она всё видела, как я с её братом и женихом, и… и я ведь думала об этом, когда была с Русланом. Даже хотела, чтобы она вошла и поняла, что он больше не её, что он мой, что всегда моим был.

Но то был бред.

И сейчас я больше всего хочу провалиться сквозь землю.

— Марина. Вон! — рявкнул Мирон, и ссадил меня с себя.

Буквально через долю секунды на мне оказалась футболка. По запаху определила — Руслан. Он на меня её надел, закрыл от взгляда его невесты.

— Это что? — разревелась Марина. — Что вы устроили? Что за бордель? Я же… я… это моё платье. Моё!

Услышала топот, звук пощечины, и с ужасом поняла — мне пора взглянуть страху в лицо.

И я обернулась, обнимая себя руками. Футболка длинная, совсем немного выше колен, она как платье мне, но я все равно голая под ней. И Марина видела. И я… я снова позволила сделать с собой это, только теперь я не могу сказать, что меня обманули.

Я желала этого. Не одного Руслана, не одного Мирона.

Их.

Вместе.

Чтобы брали, чтобы подчиняли, чтобы делали меня своей. Чтобы пошло, эгоистично трахали, используя моё тело для собственного удовлетворения. И чтобы нежно любили.

А сейчас я даже не то, что голой себя чувствую. Я словно кожи лишилась.

Обернулась, и взглянула на Марину. Рус не одет, его щека пылает, как я понимаю, от пощечины. И Марина у его ног — красная, в слезах и ярости. И смотрит она на меня глазами полными ненависти.

— Сука! Ты специально? И не одного, а сразу обоих у меня забрать решила? — прошипела она.

Я перевела взгляд на Мирона. Он не меньше моего виноват, и изначально он и подтолкнул меня к такому шагу, но я всегда помнила одно — виновата всегда женщина. В глазах мужчины. И именно в его глазах я ожидала увидеть обвинение, сочувствие к сестре.

Ненависть.

Злость.

Но Мирон собран и холоден. Он натянул джинсы, и сказал: