Кулькит – жилище мориспен, в человеческом понимании Саши больше походил на своеобразный город. Мориспен не строили, по крайней мере, этот кулькит, а использовали древний, просто громаднейший, давно потухший вулкан. Саша почувствовала себя муравьем, наткнувшимся на огромный пень. С внешней стороны вулкана видны серпантины и где склоны ровные или участки спусков не очень крутые дороги уже более ровные. Порода у бывшего вулкана кирпично-красная с молочными и коричневыми прожилками. Красивый камень. Все склоны обработаны, даже если это просто отвесная стена, по ней легко прошлись круглой пилой, подравняли и с необычайной легкостью нанесли шестиугольные рисунки. Все дороги выложены из серых каменных шестиугольных блоков. Шестиугольные каменные скамьи зовут присесть и отдохнуть, хотя возможно совсем не для отдыха и созданы, широкие шестиугольные участки усажены изумрудным мхом или растениями похожими на суккуленты. Драконы набрали высоту, перелетели за края вулкана и плавно спускались вниз, на покрытую черными, матовыми шестиугольниками площадку. Здесь много террас и шестиугольных входов в жилища. Черный, матовый камень словно расплавили и тонким слоем нанесли на стены, образуя немыслимо-прекрасные рисунки с родным для горы, красным камнем. На площадке свернулся «клубком» каменный дракон, внутри образовался круг заполненный водой. Зеленые рыбки выпрыгивали из воды, расправляли плавники на несколько мгновений чудеснейшим образом превращающиеся в крылья и обратно плюхались в воду. Несколько каменных статуй драконов, ростом с Бурого расположились у стен. Кулькит мало походил на логово жестоких людоедов. У мориспен есть чувство прекрасного, и оттого появилась горечь. Как могло так случиться, что разум допустил бесчеловечность, что разумные существа начали осознанно уничтожать других разумных существ. Игры разума. Иллюзия разумности. И хотелось бы сказать, что на Земле ничего подобного не случалось, так ведь не сказать.

Грис помог ей спуститься, погладил дракона по голове и встречал спускающихся на двух других драконах вестников. А Саша зачарованно и тихо, во все глаза рассматривала кулькит. Есть во всем это что-то не человеческое. Привезенный из Турции необычный браслет – человеческий, и аромат из Индии человеческий и айпад из США человеческий или очеловеченный – как угодно, но здесь каждый камень кричит о другой, нечеловеческой логике, о незнакомом чувстве красоты и несомненно, что это чувство и эта красота есть и надо ее понять, чтобы понять населяющих этот мир существ, называющих себя мориспен.

– Он заявил, что умнее нас всех, – с усмешкой сказал Изирда Уэарз, кивнул на Отику и принялся наглаживать своего дракона.

– Опять? Пора привыкать, – отмахнулся Грис.

Отика с интересом оглядывал кулькит и, как и Саша, прислушивался к первому послевкусию от созерцания.

– Надолго мы его завоевали? – важно спросил Отика и завел руки за спину.

– На Земле бы тебя побили, – шепнула Саша.

– Вы бьете умных людей? – громко спросил Отика и Саша в шутку ответила:

– Только в детстве. Это…такой обычай.

Вестник Отика Тринити иронично приподнял брови и парировал: – Понятно, почему у вас столько проблем.

– Да нет же. Это сложно объяснить. Давай потом, а лучше забудь. Все кулькиты такие?

– Кулькиты похожи друг на друга. Это самый близкий и здесь жил сам Катарац Фиц – огромная такая сволочь, редкий садист, гурман и коллекционер с высоким уровнем сообразительности. Думаю, он попытается его отвоевать и очень странно, что до сих пор делал это слабо. Как будто…боится что-то повредить, – сказал Отика, оглядывая площадь цепким взгляд, – Грис уже рассказывал про варианты мориспен?

– Нет.

– Когда еды стало не хватать, мориспен сделали себя маленькими. Изменили своих детей и следующие поколения, чтобы они рождались невысокими, худыми, с более эффективными органами переработки пищи. А Катарац – здоровый, изначальный вариант мориспен, его предки вежливо отказались от изменений и остались как есть, здоровыми и страшными.

Следом за драконами на площадку приземлились летающие круги, на которых прибыли риспийцы. Перекоос с другим риспийцем, Тафиром сидели на летающей доске по-турецки скрестив ноги и бросал на каменную доску похожую на поплавок палочку. Или поплавок, похожий на палочку. «Или что на что похожее», – запуталась Саша и решила об этом не думать. Было понятно самое главное, это – вариант настольной игры, в которой Перекоос проиграл и с видом «тебе просто повезло, я еще отыграюсь», он бросил поплавок на доску. Поплавок недолго покрутился юлой и остановился. А на верхнем «брюшке» было видно три точки.

– Сбор! Сбор! – крикнул Грис, но без военной строгости и напора, будто сам еще собирался с мыслями.

Отика деловито поцокал языком и спросил: – Скажи как человек. Если б у тебя была какая-нибудь ценная вещь, куда бы ты ее в кульките спрятала?

Саша озвучила первую пришедшую в голову мысль: – Там где никто не будет искать. На самом видном месте.

– Хорошо. Катарац – не человек, будем отыскивать хорошо закопанные хранилища, – с видом знатока заявил Отика и снисходительно добавил, – у Фицов два излюбленных уровня обитания: первый – на самом верху, второй – в самом низу и там должно храниться всё самое ценное.

Из шестиугольной арки появились две фигуры. Они были довольно далеко, чтобы разглядеть лица, но на них одета вестническая форма. Грис словно ждал этого и уверенно, с улыбкой в голосе сказал: – Сбор! Топайте сюда, братцы.