Было бы не так больно, будь это правдой. Закончив свой завтрак, Малькольм уходит из ресторана, оставив меня в гордом одиночестве. Я не против. Пытаюсь переварить эту информацию и с большим трудом дожевываю остатки завтрака. Уехал. Вот так просто. Боль, поселившаяся в груди, уже настолько отчетлива, что приходится рукой потирать ноющее место — именно там, где, должно быть, раньше находилось мое целое сердце.
За весь день я столько раз хватаюсь за телефон в надежде увидеть там сообщение от единственного важного мне абонента, что в какой-то момент поддаюсь нервному напряжению и выключаю его вовсе. Конечно, практически сразу включаю снова, но теперь отчетливо понимаю, что веду себя как ненормальная.
Спустя время не выдерживаю и пишу ему первая:
Нажимаю отправить, тут же жалею, но не решаюсь удалить сообщение и с замиранием сердца жду ответа. Ответ не приходит. В этот момент я окончательно раскисаю. Не знаю почему, но мой мозг отказывается воспринимать его отъезд как просто неотложные важные дела. Его молчание красноречивей всяких слов. Он просто сбежал.
Выходить и разговаривать не хочется. Джесс звонит несколько раз, но я отключаю звук, отвечая сообщением «работаю, перезвоню позже». И не перезваниваю. Мысль о том, что придётся ещё раз выслушивать вопросы об Эндрю, вызывает ужас. Я так сильно скучаю по нему, что хочется выть волком, желательно на полную луну. Без остановки.
Потому что, как ни стараюсь, я только и делаю, что безостановочно думаю о нем. Прокручиваю в голове все моменты, когда мы были вдвоем. Его дыхание на моих губах. Его теплые руки. Ужасно злюсь и приказываю себе перестать вести себя как ненормальная. Вместо этого не даю поменять постель в номере и заворачиваюсь в одеяло с запахом Эндрю Стоуна с головой.
В Лондон мы возвращаемся в четверг. После перелета, единственное, чего действительно хочется, — это добраться до дома и завалиться в постель. Тем более, остаточные симптомы простуды до сих пор меня изрядно изводят. Но нужно доделать работу. Поэтому по приезде в город, ближе к вечеру, мы договариваемся провести собрание в офисе «Стоун Групп», чтобы не терять времени, которого до сдачи проекта и так осталось немного.
Я единственный человек, который понимает бессмысленность всей нашей работы, но договор есть договор. Тем более завтра утром назначена встреча в офисе «Мортимер Групп», но уже с Нортом.
Я как обычно опаздываю. Пришлось просидеть над расчетами половину ночи, потом трястись в автобусе до аэропорта, ждать вылета, добираться до дома, чтобы наспех принять душ и переодеться. Естественно, я забываю дома телефон, проливаю на себя кружку кофе и не успеваю даже перекусить.
Перепрыгивая лужи, бегу от автомобиля в направлении офиса «Стоун Групп», прикрыв голову папкой с документами, которые нужно предоставить сегодня на совещании.
Дождь льёт как из ведра. Краем глаза замечаю припаркованный мерседес у самого входа и на секунду поворачиваю голову в ту сторону. При виде его машины сердце то ли уходит в пятки, то ли вовсе перестает биться, я до конца не понимаю. При этом не сбавляю шаг и со всего ходу врезаюсь в человека, стоящего под навесом. КАК ОБЫЧНО.
Девушка в кремовом плаще взвизгивает и с ужасом оглядывает мокрые разводы на светлой ткани, оставленные мной и папкой с документами, наверняка полной воды.
— Боже мой, простите, пожалуйста!
Я в ужасе пытаюсь стряхнуть грязную воду с одежды, стоящей напротив высокой блондинки.
— Я страшно неуклюжая, умоляю, простите! — жалобно пищу я.
Учитывая количество сбитых мною людей, пора бы уже носить с собой хотя бы влажные салфетки. Возможно, вовсе перестать ходить по улицам. Девушка отмахивается от моей руки и принимается сама приводить одежду в порядок.
— Не переживайте, с кем не бывает.
У неё очень мягкий и приятный голос. Как у ведущей на детском радио, читающей сказки. Кажется, она нисколько не удивилась моему внезапному налету, как будто такое случается с ней каждый божий день.
Виновато топчусь на месте, не в силах продолжить бег до офиса и вот так оставить пострадавшую от моей неспособности смотреть под ноги девушку. От звука голоса у меня за спиной сердце уходит в пятки.