Он резко выворачивает руль в направлении центра города. Мы несемся по улицам с такой бешеной скоростью, что меня буквально вдавливает в сиденье, и я молюсь добраться до дома не в виде лепешки. В слух, конечно, ничего не говорю. Даже не представляю, что сейчас твориться в его голове. Мои собственные мысли путаются, как-то упорядочить их сейчас нет абсолютно никакой возможности, поэтому я просто перевожу дыхание и решаю разобраться со всем позже.
Через рекордных пятнадцать минут мы резко тормозим у моего дома. Он поворачивает ко мне лицо, и единственное, чего хочется сейчас — забрать боль, отразившуюся в его глазах. Но я не знаю, как это сделать.
— Тебе пора, — отрывисто выдыхает он и, на секунду притянув меня к себе, целует, что есть сил. Затем так же внезапно отпускает, и я, не дожидаясь приглашения, выпрыгиваю из машины, дав ему возможность нажать на газ и скрыться в сторону больницы.
Нерешительно оглядываюсь по сторонам и крепче прижимаю к груди импровизированный букет из эвкалипта, воспоминаний о сегодняшнем дне, тревоги за Эндрю, Джерарда и паники от таких новостей. Все это вместе. С этой жизнью точно что-то не так.
Глава 34
Дома я никак не могу найти себе место и беспокойно хожу из угла в угол. Пытаюсь сесть за работу, но руки трясутся настолько, что пальцы не попадают по клавишам. Приходится признать, что я не способна сейчас ни на что иное, кроме нервного блуждания по квартире. Поэтому, не придумав ничего лучше, начинаю делать уборку.
Прохожусь по комнате с пакетом в руках и выкидываю все, что, как мне кажется, лежит не на своем месте. Затем с остервенением отмываю засохшую сковородку, перемываю всю посуду и, перемещаясь по кухне, протираю все поверхности, до которых могу дотянуться. Мою пол и, стараясь не думать ни о чем, кроме воды и чистящих средств в своих руках, отдраиваю до блеска унитаз, раковину и душевую кабину. Когда в доме не остается поверхностей, по которым можно пройтись тряпкой, бросаю взгляд на гардеробную и, закусив губу, оцениваю свои силы и масштаб разрушений в ней. В итоге признаю, что разобрать ее не хватит времени, даже если я вообще не лягу спать, и устало опускаюсь на диван, не понимая, что теперь делать с мыслями, которые беспорядочно мечутся в моей голове.
Судя по часам на телефоне, прошло чуть меньше четырех часов с момента, как мы расстались с Эндрю. Что сейчас происходит? Может быть, стоит позвонить Рози? Я отмахиваюсь от этой мысли. И через секунду уже набираю ее номер. Последовательность — мое все. Абонент недоступен. Что ж. Либо Рози не в курсе происходящего, либо в курсе настолько, что отключила телефон. Эндрю я написала только одно сообщение — «я дома». Отвлекать его больше не решаюсь, но гипнотизировать телефон в ожидании звонка мне никто не запрещает. Тем более, заняться все равно больше нечем.
Запоздало вспоминаю о существовании телевизора и нахожу пульт в подушках дивана, надо сказать, с трудом. Внимание привлекает фото на экране, и я замираю, даже не дыша.
С минуту по губам пытаюсь прочитать информацию из выпуска новостей, опомнившись, снова хватаю пульт и навожу на экран. Звук начинает набирать громкость.
«…Напомним, что перестрелка произошла на Ратбон Стрит в 10:45. По предварительным данным, от полученных ранений четыре человека скончались на месте, двое находятся в больнице. Есть задержанные. Предполагается, преступников было четверо, не исключают стрельбу на почве ненависти, но пока это одна из гипотез.
Полицейские изъяли у задержанных два автомата и пистолет. Ранее изъятый пистолет уже попадал в поле зрения правоохранителей. Также у сотрудников полиции есть основания полагать…»
На экране мелькает подборка кадров с места преступления. Вход в уже знакомый клуб «Черные Пташки», затянутый лентой, полицейские в форме среди служебного транспорта с мигалками. Тела в плотных пластиковых пакетах, которые выносят из бара на носилках. Время превратилось в желе. Диктор на экране, кажется, говорит все медленнее. Дышать тяжело. От пронзительного звонка телефона я подпрыгиваю, как от выстрела, и, увидев имя на экране, хватаю его с такой силой, что болят пальцы.
— Алло. Да. Ты как? Как Джерард?
— Привет.
— Привет, — выдыхаю, наконец, из себя весь воздух, и, кажется, сердце начинает биться в более жизнеспособном темпе.
— Я вышел из участка, Джер в норме, пуля прошла навылет. Он — чертов герой.
— В норме, с дыркой от пули?
— Да, так тоже бывает, — усмехается Эндрю. По голосу слышно, что он смертельно устал, — главное живой.
— Что там произошло?