В глазах принца Родрика мелькнуло, конечно, не раскаянье, а некое вороватое выражение, явно свидетельствующее о том, что он рассчитывал скрыть следы своего преступления и не выдавать, что виноват, но мне этого хватило. Причем с головой. Считай, чистосердечное признание.
- Если вам так нужен этот чертов артефакт, - прошипел я, - то, скажи мне на милость, почему вы не побежали в глубины замка его искать? Какого лешего вы полезли за Эллой? Что это за цирк с женитьбой? И не надо рассказывать мне о вселенской любви с первого взгляда. Я не сомневаюсь, что ты способен любить только свою собственную персону!
Родрик заморгал.
- Можно подумать, ты не знаешь! А то ты не ради этого на ней женился! – прорычал принц, воззрившись на меня. – И один забрал такое сокровище! Старый обманщик!
Кру-Кру тихо рыкнула, очевидно, предлагая мне задуматься над тем, чтобы серьезно обидеться на наглеца и перестать сдерживать её. Острые когти, клыки да шипастый хвост могли мигом сделать Родрика более разговорчивым, ну, или заставить его замолчать раз и навсегда.
Пришлось в очередной раз вспоминать о гуманизме, который чисто теоретически даже был мне свойственен, и проявлять невероятную силу воли.
- На Элле я женился по любви, - прошипел я. – А в башню её привел, потому что это мой дом. Или, может быть, ты хочешь сказать, что утащил бы её не в свой замок, ещё и, вероятнее всего, в какие-то подвалы, а отправился бы покупать новое жилье в отдаленном городе?!
- Брешешь! Ты не можешь не знать, собака!
Кру-Кру рыкнула. На её рысьей морде было просто-таки крупным шрифтом начертано невероятное желание продемонстрировать мерзкому Родрику, кто тут собака, а кто – представитель рода достойнейших кошачьих, но не собирается быть белым да пушистым, а уж тем более втягивать когти.
Я погладил мантикору по голове. Она ответила мне покорным мурчанием, но я б на месте Родрика не обольщался – теплота и ласка мантикоры могла мигом обратиться в её гнев, если разозлить красавицу сильнее. Кошка явно была умнее принца.
- И чего же я, по-твоему, не мог не знать? – мрачно поинтересовался я.
- Что артефакт возрождаемый! – возмутился совсем не прекрасный, но, к сожалению, всё-таки принц.
- Что ты несешь? - я непроизвольно скривился.
- Ой, вот только не строй из себя оскорбленную невинность! – выпалил принц, окончательно позабыв о малейшей осторожности. – И не говори, что ты не знал, что артефакт – это сама Элла!
Я опешил.
- Артефакт – сама Элла? – переспросил, с трудом осознавая, что вообще только что услышал.
- Ну конечно! – воскликнул принц, страшно недовольный тем фактом, что я не подтверждаю свою осведомленность в этом вопросе. – Как ты вообще этого мог не знать? Ты же потому притащил её в эту башню! Мы все узнали только после, когда башня закрыла врата и пыталась таким образом охранять самую большую свою ценность! Но в пророчестве сказано, что артефакт будет принадлежать тому, кого изберет его сердце, и таким образом…
- Заткнись, - оборвал его я. – Кру-Кру, ты можешь откусить ему голову, если хочешь.
На самом деле, рысья мордочка Кру-Кру была не настолько крупной, чтобы откусывание чьей-либо головы вообще считалось для неё допустимым, но мантикора, преисполненная энтузиазма, всё равно примерилась к горлу противнючего принца и уже даже почти его укусила, когда Родрик вдруг взвыл.
- Ты с ума сошел, - воскликнул он, пытаясь отпихнуть от себя крылатую кошку. – У тебя что, совсем тормоза отказали?! Ты пытался только что меня убить!