1.2. Сравнительные данные о лицах, совершивших множественные и иные убийства

У меня имеются некоторые статистические данные о психологических и иных особенностях преступников, совершивших множественные убийства (их условно можно назвать некрофильскими личностями), и тех, которые осуждены за одно-два убийства. Условный характер обозначения первых определяется тем, что я не обследовал каждого из них, с тем чтобы выяснить, являются ли все такие множественные убийцы некрофилами. Между тем думать так есть все основания, поскольку среди данной категории преступников чаще всего, как показывает исследовательский опыт, встречаются некрофильские личности. Речь идет о 120 лицах, отбывавших пожизненное лишение свободы в 90‑х годах прошлого века в Вологодской области.

По результатам применения Методики многостороннего исследования личности наиболее криминогенное сочетание шкал 6 и 8 (застревание аффекта, склонность к подозрительности, злопамятность, повышенная чувствительность в межличностных отношениях, а также тенденция к соблюдению психической дистанции между собой и окружающим миром, уход в себя) среди лиц, совершивших одно убийство, встречается у 27,2% преступников, а среди тех, кто осужден за три и более убийств, — 42,8%, т. е. почти в два раза чаше. Более того (и это очень важно отметить), у лиц, совершивших три и более убийств, наиболее выражена аутичность — стремление к дистанцированию от людей и уход в себя. Если исходить из того, что некрофилия представляет собой влечение ко всему мертвому, разлагающемуся, к смерти, то вполне естественно стремление удалиться от окружающего живого мира, уйти от контактов с ним — психологически, разумеется. Эта тенденция относится к числу ведущих у некрофильских личностей.

Влечение к смерти проявляется у названных людей и в другом. Нашими исследованиями обнаружено, что склонность к суициду наличествует у 31,8% преступников, совершивших одно убийство, и у 61,9% лиц, осужденных за три и более убийств, т. е. у последних почти в два раза больше. Данное обстоятельство позволяет говорить о том, что совершившие несколько убийств отличаются глобальной деструкцией, они агрессивны не только по отношению к другим, но и к самим себе. Это тоже естественно, поскольку смерть имеет как бы единое лицо, независимо от того, кто попадает в ее власть. Повышенное стремление к суициду лиц, совершивших три и более убийств, явно корреспондирует с их аутичностью.

Чтобы не было сомнений по поводу допустимости сравнения двух групп лиц — совершивших одно убийство и совершивших три и более убийств, — отмечу, что все они отбывают одно и то же наказание в абсолютно одинаковых условиях.

Теперь рассмотрим применительно к упомянутым двум группам различные обстоятельства совершенных преступлений и особенности личности преступника[4].

Согласно психологической методике Шмишека, распределение психологических типов среди лиц, совершивших одно убийство, примерно такое же, как и у лиц, осужденных за три и более подобных же преступлений. Так, эмотивных личностей среди первых было 13,5%, среди вторых — точно столько же; демонстративных соответственно — 11,3 и 11,2%; застревающих — 11,8 и 10,7%; возбудимых — 10,8 и 10,7%. Однако предположительно больше оказалось некрофильских убийц, принадлежащих к тревожно-мнительному типу (10,8 против 11,8%), что подтверждает мои предположения по поводу того, что повышенная тревожность играет заметную роль в насильственном некрофильском поведении, о чем подробнее будет сказано ниже.

Теперь я предлагаю читателю ознакомиться с данными, полученными в результате применения других психологических методик, вначале — теста Кеттела. Соответствующие данные я буду приводить отдельно о лицах, совершивших одно и три и более таких преступлений. Оказалось, что по сравнению с теми, кто совершил одно убийство («обычные»), предположительно некрофильские преступники («некрофильские») отличаются ригидностью (30,8 и 45,0%), меньшей способностью обучаться (48,4 и 36,0%), эмоциональной неустойчивостью (69,2 и 80,0%), озабоченностью (42,3 и 56,0%), подверженностью чувствам (11,6 и 16,0%), сензитивностью, т. е. восприимчивостью, (34,7 и 36,0%), доверчивостью (19,3 и 32,0%), практичностью (11,5 и 32,0%) и в то же время почти отсутствием хитрости (42,2 и 12,0%), прямолинейностью (34,7 и 36,0%) и нонконформизмом (53,8 и 76.0%). «Некрофильские» уверены в себе, но вместе с тем более тревожны (80,8 и 92,0%). Нетрудно заметить, что в основных своих чертах приведенные данные совпадают с теми, которые были подучены с помощью других методик.

Поскольку настоящее исследование посвящено убийцам, да еще некрофильским, необходимо выяснить, насколько они агрессивны, хотя бы по сравнению с теми, кого я условно отнес к числу «обычных» убийц.

Применение теста Басса-Дарки показало, что среди «обычных» почти вдвое больше лиц, отличающихся пассивностью (23,1 и 12,0%), а среди «некрофильских тоже почти вдвое больше людей с физической агрессивностью (23,1 и 44,0%). При этом среди вторых больше лиц и с прямой, и с косвенной агрессивностью, а среди «обычных» намного выше доля тех, кто склонен ограничиваться вербальной агрессией, не прибегая к физической (50,1 и 32,0%).

Вместе с тем «некрофильские» менее раздражительны, чем «обычные» («обычные» — 19,2%, «некрофильские» — 12,0%), а это может свидетельствовать о том, что влияние внешних факторов на вторых менее значимо, чем на первых, и они не так обидчивы. Однако, согласно результатам применения методики Айзенка, среди «некрофильских» больше экстравертов, чем среди «обычных» (34,7% - среди «обычных», 42.0% - среди «некрофильских»). Учитывая результаты применения других тестов и клинических бесед с некрофильскими убийцами, данное обстоятельство можно интерпретировать следующим образом: некрофилы-экстраверты ориентируются на внешний мир, но ориентируются именно как некрофилы, а не как «нормальные» люди. Содержанием названной ориентации является стремление уничтожить главный объект этого мира — человека, который тем не менее не вызывает ни раздражения, ни обиды. Он уничтожается не потому, что плохой, а потому, что он живой, и соответствующее убийство есть преступление против жизни, а не против личности. В указанном смысле среда и направляет повеление некрофильского убийцы.

Хотелось бы обратить особое внимание на то, что «некрофильские» убийцы гораздо реже испытывают чувство вины, чем «обычные» («обычные» — 73,0%, «некрофильские» — 40,0%). Этот результат нуждается в специальном теоретическом исследовании, поскольку объясняет очень многое в механизме и особенно в природе некрофильского убийства. Об этом будет подробнее сказано ниже. Собственно, весь последующий научный анализ можно свести к ответу на вопрос: почему «некрофильские» даже по сравнению с «обычными» убийцами намного реже переживают чувство вины? Коротко: потому что они «некрофильские», потому что их главным врагом является сама жизнь, потому что они реализуют особое экзистенциальное предначертание.

Данные относительно чувства вины получены с помощью теста Басса-Дарки. Сходные результаты получены в результате применения методики «Уровень субъективного контроля»: среди некрофилов не оказалось никого, кто был бы склонен обвинять самого себя.

Обратимся к иным характеристикам некрофильских убийц.

Как можно видеть из данных табл.1, три и более убийств чаще совершают лица в возрасте 18-25 лет, многие ранее не привлекались к уголовной ответственности, а те, которые отбывали наказание, в 43,8% случаев совершили новое преступление в течение трех месяцев после освобождения из мест лишения свободы. Серийные убийства чаще совершаются в группе с помощью огнестрельного оружия. Вместе с тем следует отметить, что все перечисленные особенности серийных убийц в большинстве случаев лишь в малой степени отличают их от тех, кто совершил убийство одного человека. Исключение составляет возрастная группа 36-45 лет: среди них тех, кто совершил одно убийство, вдвое больше, чем тех, кто это сделал три и более раз. Они же в два раза чаще использовали огнестрельное оружие по сравнению с первой группой.

Обращает на себя особое внимание, что среди условно некрофильских личностей самую большую группу составили лица в возрасте 18-25 лет — то же самое можно видеть и в табл.2. Данный факт можно интерпретировать так: некрофилия проявляет себя уже в молодом возрасте, когда еще не особенно крепки внутренние сдерживающие механизмы. Именно в таком возрасте некрофилия, по-видимому, наиболее интенсивна и автономна.

Рассмотрим теперь число эпизодов убийств и число жертв в каждом эпизоде (см. табл.2).

Три и более эпизодов отмечаются несколько больше среди лиц в возрасте 18-25 лет и утех, кто был ранее судим, большинство совершали преступные действия в рамках одного эпизода. Те убийства, которые были совершены в одиночку, по большей части включали в себя лишь один эпизод. Огнестрельное оружие намного чаще использовалось в случаях совершения преступлений, укладывающихся в один эпизод. Что касается числа жертв в каждом эпизоде, то здесь можно указать на то, что больше других в одном эпизоде уничтожали людей преступники в возрасте 36-45 лет: две жертвы в одном эпизоде было в 30,8% случаев, три и более — в 23,0%, и того в 53,8% случаев убийцы из этой возрастной категории убивали двух и более людей.