Яна сразу поняла, что убелённый сединами старец в добротной синей мантии никто иной, как настоятель храма. Простые служители мантий не носят.

— Добрый вечер, магистр, — поприветствовал его Моррис, и стало понятно, что Яна не ошиблась.

Интересно, много ли настоятель успел увидеть? Давно ли он здесь? Интуиция подсказывала, что он появился только что и ничего особенного не заметил, потому как пребывал в прекрасном настроении. Хоть и не улыбался, но лукавые морщинки собрались в уголках его глаз, делая лицо добродушным. Но это он такой милый пока — а как только Моррис расскажет ему, что тут Яна делала без спроса, сразу станет хмурым и гневным.

Хотелось бы знать, какие наказания предусмотрены для тех, кто портит храмовое имущество. Яну сошлют на неделю на хозяйственный двор? Или заточат на ночь в карцере?

Она уже представляла, как на клочке бумаге, найденном за решёткой, начинает новый роман, подобно тому, как Мигель де Сервантес, начал писать своего знаменитого "Дон Кихота" в тюрьме, но, оказалось, Моррис сдавать её не собирался. Так что с тюремным романом придётся повременить.

— Магистр, по вашей просьбе, мы с муазиль Вивьен решили посвятить этот вечер ремонту часов, — выдал он.

Так вот почему Моррис оказался здесь. Настоятель просил его глянуть часы. Яне понравилось в заявлении викинга "мы" и то, как он на всякий случай прикрывал её спиной.

Впрочем, зря. Старец даже ни на секунду не усомнился в словах Морриса, будто здесь в порядке вещей, чтобы всякий часовой мастер брал себе в помощники муазиль с напильником.

— Похвально, — настоятель подошёл к Моррису и по-отечески похлопал по плечу. — Похвально, что ты не забыл. И правильно, что привлёк артефакторскую магию, а вот напильником мог и сам поработать.

Викинг не нашёл, что ответить, и вынужден был испить до дна полный каверзной укоризны взгляд магистра.