— Было дело.

— Однако! А что же вам, остаться на службе не предлагали?

— Предлагали.

— Отказались?

— Отказался.

— Занятно. А теперь, значит, митральезу собственной конструкции изобрели?

— Да.

— И с ней, как и с пушкой Владимира Степановича пришли ко мне. Кстати, а почему, ко мне?

— Ваше Превосходительство [15], — начал, было, Барановский, — в надежде на благосклонное внимание…

— Погодите, любезный, — прервал его Путилов. — Мне интересно, как это сформулирует ваш компаньон.

— Ну, а к кому ещё? — простодушно усмехнулся Будищев. — Вы и к Великому князю вхожи, и Государь вас ценит. Пока мы будем в передней ожидать, вы в любой кабинет ногой дверь откроете!

— Ха-ха-ха, — искренне рассмеялся предприниматель. — А вы прямолинейны, хотя при этом не лишены логики и известного шарма! Но ведь и в деньгах потеряете. Не боитесь?

— Треть от миллиона, — не задумываясь, отвечал Дмитрий, — это триста тридцать три тысячи, а сто процентов от нихрена — это нихрена!

— Согласен. И всё же, боюсь, без удачного военного опыта вашу митральезу будет трудно протолкнуть на вооружение.

— А я предлагал Владимиру Степановичу подарить Скобелеву пару наших пулеметов.

— Подарить?!

— Конечно! Он бы их все равно с собой в Среднюю Азию потащил. Ему помощь — нам реклама!

— А вы весьма оригинально мыслите, — похвалил Путилов и обернулся к Барановскому: — И что же вы отказались?

— Не всё так просто, Ваше Превосходительство, — смутился тот. — Эпопея с моими пушками со всей ясностью показала, что для успешных войсковых испытаний необходимы хорошо обученные расчеты, в совершенстве знающие вверенную им технику и, вместе с тем, хорошо представляющие себе, в чем новизна тактики применения оружия. Без этого, по меткому выражению, Дмитрия Николаевича, они будут «как обезьяна с гранатой»!

— Как вы сказали? — расхохотался Николай Иванович. — Нет, ей Богу, вы мне положительно нравитесь! Но зачем же дело стало?