Закрыв собственный кабинет, мужчина направился в сторону переговорной. Весь этот спектакль отнял у него около двадцати минут. А еще заставил переживать из-за одной слабой девчонки, которая упала в обморок при виде вампира. Нервная система у нее никуда не годится… О чем он тут же и сообщил по внутренней связи доктору Кротову. Последний сразу же ответил, что Оля в полном порядке и уже потихоньку приходит в себя. Иностранец еле заметно улыбнулся и отдал приказ подлечить ее перед ночной диагностикой.
Ему вдруг стало дико неудобно перед ней за увиденное. Мужчина и представить себе не мог, как смотрелся со стороны в объятиях вампирши. А что могла подумать по этому поводу его главная свидетельница? От осознания того, что ключевое слово здесь «его» у Мартина на миг перехватило дыхание. Только теперь он понял, насколько серьезно влип во все это.
Просыпалась под ритмичные звуки музыки нашей российской эстрады. Дима Билан… потом Сергей Лазарев. Тут хочешь-не хочешь, а откроешь глаза и начнешь мурлыкать себе под нос незамысловатый мотив. Да, я меломан, и спокойно могу слушать как рок, так и попсу. Почему нет?
— А вот и наша Ольга, — откуда-то справа послышался мягкий голос какого-то незнакомого мне мужчины. — Иван Евгеньевич!
Я распахнула глаза и уставилась на кудрявого темноволосого мужчину среднего возраста, жилистого, но не высокого. У него были карие, почти черные глаза. Красивый, однако. Приподнялась на локтях и смогла увидеть, как в палату входит главврач.
— Парабиотик, желудочные, ужин и спать, — быстро отчеканил Кротов. — Пижама и постельное белье уже готовы?
— Так точно, товарищ старший лейтенант, — вытянувшись по струнке, отчеканил незнакомец. — Разрешите удалиться?
— Разрешаю, — снисходительно откликнулся Иван. Как только его подчиненный скрылся в коридоре, он обратился ко мне: — Вот так я своих приучил общаться с начальством. А то «Маринка», понимаешь ли, «немец» и так далее.
Мне стало неудобно за собственные мысли. Я ведь, не в силах дать капитану хоть какое-то прозвище, частенько называю его немцем. Но не говорить же об этом всем подряд?
— А как его зовут? — спросила, чтобы заполнить затянувшуюся паузу и указала рукой в сторону закрытой входной двери.
— Антон Витальевич Ежов, — улыбнулся Кротов. — А с какой целью интересуемся?
— С той целью, что хочу знать имя того, кто весь вечер будет нянчиться со мной, — обиженная его невысказанным предположением, проворчала в ответ. — Так где там моя пижама? И уборная.
Когда мне показали, в какую сторону нужно идти, я начала медленно подниматься с кровати. К своему удивлению обнаружила, что слабости почти нет, и я могу нормально передвигаться по палате, не шатаясь и не рискуя упасть на пол.
— Пошли, я тебе покажу, чем пользоваться и как, — наблюдая за мной, проговорил Иван. — И, да, нянчиться с тобой будет не Антон, а Карина. Делать мне больше нечего, кроме как оставлять тебя наедине с незнакомым мужчиной.
— А почему тогда я проснулась в обществе оного? — недовольно уточнила.
— Он был с тобой всего пять минут, — лениво протянул главврач. — Но если капитан об этом узнает, то я получу от него по первое число.
— Чего это? — мои брови поползли вверх. — Что в этом такого?
— Его спроси, — посоветовал Кротов. — Он же немец, а значит все должно быть так, как надо. По-занудному, скучно и не отклоняясь ни на шаг от инструкции.
— Понятно, — кивнула.
А дальше мы исследовали ванную комнату, совмещенную с туалетом. Сказать, что я была удивлена — ничего не сказать. Тут и джакузи, и какая-то стальная бочка, назначение которой было облучать и ускорять регенерацию тканей. Куча флаконов на полке, опять же, оказались для лечебных целей. Специально разработанные в местной лаборатории шампуни, гели и кремы оказывали на тело успокаивающий, расслабляющий, заживляющий (и так далее) эффекты. Врач пообещал хорошенько проинформировать Карину насчет того, что для меня сейчас самое оптимальное. Пижама оказалась тут же, на белой кушетке для массажа. Вообще, уборная на самом деле оказалась больше процедурной.