— Ладно, Мартин, поиграйся немного, — снисходительно проговорила женщина. — Но, уверена, ты потом сам прибежишь ко мне за помощью.
Одно якобы неловкое движение, и Марина упала в объятия Мартина Штрасса. Ведь на шпильках тек легко можно подвернуть ногу…
— Прости…
— Я не обращусь к тебе за помощью, — тщетно пытаясь отлепить красавицу от своей груди, заявил тот. — Потому что уверен, что действую правильно.
— Да?..
Пухлые губы приоткрылись, а дыхание участилось. Грудь приподнялась, приглашая немца к решительным действиям. Он сам не заметил, когда его обняли и притянули к себе, чтобы поцеловать. В этот самый момент раздался стук в дверь, который заставил немца вспомнить себя…
Когда добрались до места, увидели топчущегося на пороге чем-то очень сильно взволнованного Тиля Обера. Немец судорожно теребил молнию на своей куртке и то и дело поглядывал на закрытую дверь.
— Можно узнать, что происходит? — настороженно осведомился Кротов.
— Мой коллега там не один, — медленно ответил Тиль. — С какой-то дамой…
— Неужели Маринка решила взять ситуацию в свои руки? — хохотнул Иван. — А ну, за мной! Не дадим нашему капитану пасть под натиском двух вражеских танков с наведенными пушками. Короче, не дадим ей во имя любви сорвать наше совещание.
Честно сказать, я плохо понимала, что происходит. Зачем начальнице соблазнять своего подчиненного, если тот может в любой момент лишить ее занимаемой должности. Судя по тому, что я слышала, Марина Аркадьевна — очень своенравная женщина и приложит немало усилий, чтобы все было так, как она того хочет. А Штрасс ее с самого утра игнорировал. Так что возможно, сам того не ведая, нарвался на неприятности. Или все совсем наоборот?
Мы вошли в кабинет Штрасса и увидели весьма нелицеприятную картину. Хозяин помещения стоял, вытянувшись по струнке, а к нему льнула расфуфыренная дива в алом бархатном и довольно откровенном платье. И если мужчина сразу же заметил наше появление, то его подружка, казалось, ничего вокруг себя не видела. Из приоткрытого рта чуть выглядывали маленькие клычки.
— То, что тебя назначили главой Центрального штаба, еще не означает, что ты можешь сделать это, — к моему великому удивлению с очень сильным акцентом проговорил Мартин. — Не смей меня трогать, вампирша.
— Я прежде всего женщина, — обворожительно улыбнулась клыкастая. — Так что не переживай, пить твою кровь я не собираюсь.
И для наглядности провела наманикюренным пальчиком по тому месту на его шее, где располагалась сонная артерия. Немец сглотнул и, завладев ее рукой, отвел ту чуть в сторону. А вот выпускать-то и не торопился…
— Да что это такое?! — неожиданно громко рыкнул Обер и разразился непереводимой, но очень импульсивной бранью на немецком языке.
Несмотря на то, что я его не понимала, мне стало жутко неудобно. А вот когда «Маринка» улыбнулась во все тридцать два зуба и посмотрела на меня…
— Ольга! — словно через густой туман услышала голос доктора. — Успокойся. Ты же так хотела присутствовать на совещании…
— Чего? — А это уже возмущенный крик начальницы. — Думай, что говоришь!
— Отчет! — громогласный рык капитана Штрасса.