Что же касается угроз нашему обществу в области психосферы со стороны этих «кружков», то, поскольку все они непрофессиональны, в подавляющем своем большинстве наивны и даже невежественны, то речь нужно вести лишь о здоровье тех людей, кто доверился доморощенным «учителям», вознесшимся до небес в своих тщеславных устремлениях, и пришел на их занятия. Никакого организованного деструктивного энергоинформационного воздействия как «учителя», так и их «ученики» оказать не в состоянии. Прежде чем реагировать на пестрящие в прессе объявления я бы посоветовал наивным людям составить собственную систему критериев и проверить по ней тех, кому они доверяют свое время и деньги. И надо помнить, что профессионалы в нашей стране взращивались только в Министерстве обороны, которое отвечает за безопасность нашей страны, а все остальные — либо самозванцы, либо люди с нездоровой психикой».
Часть 3
Сновидцы ГУО РФ
Глава 1
На рубежах Родины
Работы по развитию и практическому применению людей с неординарными способностями на благо Родины, которые проводились в части 10003 нельзя переоценить. Однако параллельные исследовательские работы в этом направлении велись и в стенах всесильного КГБ, а максимальное применение эти технологии получили в службе безопасности первого Президента России Б.Н. Ельцина. В этой структуре, под руководством генерал-майора ГУО РФ Бориса Константиновича Ратникова, впервые годы после трагического краха СССР, работала группа аналитиков, в которую входили, в том числе и офицеры, обладающие экстрасенсорными способностями. Сотрудники этого подразделения аналитически с применением способа получения информации в измененном состоянии сознания выявляли наиболее опасные для России, и ее первого Президента угрозы, а затем по мере сил их устраняли.
В начале 90-х годов прошлого века, каждый из бывших противников и соседей молодой России хотел отхватить себе изрядный кусок незаслуженных трофеев. В этой ситуации экстрасенсы, работающие в Главном Управлении Охраны, оказались можно сказать на передовой линии защиты интересов нашей Родины от многочисленных иностранных агентов влияния, тучей круживших вокруг Б.Н. Ельцина. Вот как описывает работу самого секретного подразделения Главного Управления Охраны его руководитель генерал майор ГУО Борис Константинович Ратников, в то время первый заместитель М.И. Барсукова: «Главная наша задача в то сложное время состояла в том, чтоб протестировать ситуацию, как будет идти развитие событий в России в ближайшем будущем, какие в стране существуют болевые точки. В итоге, после проведения огромной аналитической работы Коржаков отнес Ельцину несколько докладных записок с просьбой дать возможность создать ситуационный центр при Совете Безопасности России, который смог бы отслеживать весь спектр угроз для государства в целом. Мы хотели, чтобы этот центр работал круглосуточно, но имел небольшой штат из 12 офицеров, которые бы занимались аналитикой принимаемой выводной информации от КГБ, МВД, Администрации Президента, СанЭпидНадзора, Гражданской обороны, МЧС, ГРУ, Разведки с территорий и т. д. Дежурная смена офицеров анализировала бы эту информацию и к 18-ти часам она поступала к нам. А утром на стол Президента ложилась бы докладная аналитическая справка с набором проектов решений наиболее болезненных для страны проблем. Мы планировали не только каждое утро показывать Президенту планшет угроз, на котором ясно была бы видна самая приоритетная угроза для страны на этот день, но и объяснять причину возникновения угрозы, возможные варианты ее устранения или нейтрализации. Предполагалось оказывать и правовую помощь в решении проблем, предлагать источники финансирования, исполнителей, контролирующие органы, все этапы исполнения, вплоть до четкого алгоритма принятия решений. Однако Ельцин, выслушав наши предложения, отказал. Тогда мы самостоятельно сформировали группу специалистов по выходу в энерго-информационное поле Земли и получили возможность считывать оттуда различные интересующие нас сведения. Используя этот уникальный источник информации, мы хотели узнать, что, например, думают о России в верхних эшелонах Американской администрации. Как ни странно, но оказалось, что Россию никто на Западе на самом деле в качестве партнера и своего друга никогда и не рассматривал. Мы воспринимались исключительно, как сырьевой придаток.
Полученные с энерго-информационного канала «слова» Буша старшего звучали так: «Мы Россию рассматриваем с той точки зрения, что пусть она занимается металлопрокатом, вредным в производстве ширпотребом, энергоемким ширпотребом, пусть они хоронят ядерные отходы. Пусть используют свою дешевую рабочую силу, а мы пойдем по пути развития информационного продукта. На своих территориях сделаем сеть огромных национальных парков. Где будем жить и отдыхать. России же отдадим всю химию, тяжелые и вредные производства, но они не должны лезть в высокие технологии». Погружаясь все глубже, собирая и анализируя информацию энерго-информационного поля мы просто поражались циничному отношению к России со стороны некоторых Западных держав, хотя, несомненно, были и такие, кто искренне хотел помочь России возродиться. Однако большинство, к сожалению, думало только о своих интересах. Проверяя, полученную таким образом информацию мы сумели отстоять многие стратегические интересы России.
Предоставим слово Борису Константиновичу Ратникову, для рассказа о своей жизни и истории, когда вовремя полученная информация из энергоинформационного поля смогла оказать нашему государству неоценимую услугу.
«Во время очередного сеанса мы узнали, о процессе подготовки визита Б.Н. Ельцина в Японию. Странным было, то, что Козырев одновременно готовил документы по передаче четырех спорных островов Курильской гряды Японии. Мы все были шокированы этим фактом, но поднимать шума не стали. Через какое-то время по существующим тогда правилам отправили японцам на согласование предварительную программу пребывания Президента в их стране, Они ее, быстро согласовали, и вернули обратно. Вскоре визит был согласован на всех необходимых уровнях в обеих странах, оставалась очередь только за нами. В этот момент руководство ГУО (Главное Управление Охраны) собралось на совещание, что бы решить, как сделать так, чтоб и острова остались у России и лицо Президента сохранить. После оживленной дискуссии было принято решение всеми силами попытаться этот визит отменить, в качестве причины, сославшись на недостаточный уровень безопасности Б.Н. Ельцина, предоставляемый японской стороной. Однако легко сказать, да сложно сделать. Необходимо было найти такие зацепки в предварительной программе пребывания, которую Японцы нам согласовали, но из-за которых Б.Н. Ельцин не смог бы посетить Японию по причине его безопасности. К нашему счастью такие зацепки нашлись, причем даже не одна, а целых три. В программе визита, японцы просили внести коррективы в пребывание Б.Н. Ельцина в Японии и предлагали исключить из программы визита три важных момента.
Во-первых — выход Ельцина из машины на улицу поприветствовать граждан Японии, потому что, как они говорили, если бы заранее знать место, где он выйдет, то они бы подготовили в этом месте надлежащую охрану. Но при спонтанном выходе, безопасность Президента они не гарантировали.
Во-вторых — в период визита должны были проходить соревнования по борьбе Сумо, на которые сам Ельцин очень хотел попасть. Но поскольку все билеты заранее были проданы, то нам сказали, что японцы могут выделить только двух — трех охранников, устроив их на приставных стульчиках. Поскольку организатор соревнований — это частная фирма, влияния на которую у правительства Японии нет. А так как охраны будет мало, то они не исключали возможность теракта.
В-третьих — Ельцин хотел возложить венок к памятнику погибшим российским морякам в бывшей столице Киото. В этом городе, когда-то было сильное землетрясение, а наши моряки оказывали помощь при спасательных работах, некоторые из них при этом погибли. В благодарность за помощь Японцы поставили им на этом месте памятник. Но и тут Японская секретная служба сказала, что старое кладбище, на котором стоит памятник, сильно заросло, и они просто физически не смогут поставить полицейского под каждым кустом и не гарантируют стопроцентную безопасность от возможных снайперов.
В итоге, японская сторона попросила нас вычеркнуть эти три момента из программы пребывания Б.Н. Ельцина в Японии, дав нам в руки беспроигрышную карту. Ведь именно на этих трех моментах мы и решили построить свою аргументацию против проведения визита, предварительно тщательно протестировав, чем чревата передача островов Курильской гряды Японии. Используя возможности «метаконтакта» в измененном состоянии сознания наш слипер вышел в энерго-информационный канал. Как он потом заявил, что как только мы отдадим острова, то американская агентура, находившаяся в ЦК КПК (Центральный комитет коммунистической партии Китая) может оперативно спровоцировать военный конфликт на границе России и Китая, а у нас в то время с Китаем был очень большой кусок неустановленной границы по реке Амур. Тут же этнические китайцы, проживающие в Хабаровском крае, Приморском крае и Амурской области могли устроить демонстрации с целью получения автономии. И вот тут-то международное сообщество могло заявить, что Китай, как агрессор хочет отнять у России часть территории, и НАТО нанесло бы удар по Китаю. Делалось это для того чтобы расчленить Китай на этнические районы, которые бы уже не представляли угрозы ни для США, ни для ее союзников. Поскольку Китай со своим стратегическим наступательным вооружением и собственной уникальной идеологией абсолютно не вписывался в однополярный мир Америки. Западу очень было нужно решить этот вопрос силой, используя в качестве провокации территориальный спор Китая с Россией. При этом мы, разумеется, не могли полностью доверять информации, полученной путем «метаконтакта» и попросили наши спецслужбы проверить полученную нами информацию. Полученные от разведки сведения косвенно подтвердили, информацию, которую мы получили из энерго-информационнго поля.
В то же время, учитывая, высокий уровень, на котором готовился визит, необходимо было соблюсти все условности и подготовить отказ таким образом, что бы он выглядел логичным и не вызывал подозрений. Главным аргументом, на который мы собирались апеллировать, было то, что Б.Н. Ельцин хоть и глава государства, но за его безопасность отвечает Главное Управление Охраны, поэтому последнее слово должно быть именно за нами.
На другой день, утром, мы дали в дружественные нам СМИ небольшие заметки, в которых выразили опасение за безопасность Президента во время его визита в Японию. А уже днем А.Б. Коржаков попросил меня присутствовать на встрече министра иностранных дел Японии с Козыревым, для того чтобы согласовать спорные вопросы пребывания Ельцина в Японии. Нам было необходимо, чтобы они сами публично подтвердили, что не могут обеспечить 100 % безопасности пребывания Ельцина в их стране. Как только я приехал на встречу, смотрю, заезжает Козырев на своей машине, я ему говорю:
— Сейчас решается вопрос о визите, и поэтому если Вы зададите вопрос в процессе беседы по трем спорным вопросам пребывания в Японии — служба безопасности Президента будет Вам очень признательна, так как мы прорабатываем этот визит с точки зрения его безопасности. Сам я туда не пошел, так как протоколом встречи всегда четко регламентировано, кто на ней может присутствовать, а кто нет. К сожалению, никаких охранников, на ней предусмотрено не было. После окончания переговоров, я отозвал Козырева в сторону и говорю:
— Спросили?
Он кивнул головой и отвечает, что японский посол действительно при всех подтвердил, что если их спецслужбы написали, что не обеспечивают безопасность полностью, то так оно и есть. После этого, когда главный момент нашей мотивации отказа в поездке был подтвержден, я объявил, что завтра мы с сотрудником ГУО вылетаем в Японию для непосредственной подготовки визита, попросив дать туда телеграмму нашему послу. В ней говорилось, что в Японию вылетает первый заместитель начальника Главного Управления Охраны с особыми полномочиями, которые он доложит на месте. При этом я сказал Козыреву, что на высшем уровне принято решение, об отмене визита. Причем этот отказ должен быть организован в соответствующих рамках и с позиций международного права. После этого вернулся в Кремль и доложил Коржакову о проведенной работе.
На другое утро мы с нашим сотрудником вылетели в Японию. В аэропорту нас, встретил офицер безопасности и отвез в посольство. Причем и он, и посол, и наш резидент были в глубоком недоумении, из-за чего запланированный визит так неожиданно отменяется, чуть ли не в самый последний момент. К тому же этот визит был по своему достаточно важен для всей страны, так как у нас не происходило визита в Японию первых лиц государства со времен Первой мировой войны. Для посла же это и вовсе выглядело личной трагедией, ведь он отработал в Японии 17 лет, ему оставался всего год до пенсии, а тут вместо триумфа от визита первого лица, такой бесславный конец карьеры. Но как бы там не было, в посольстве в специально оборудованной комнате мы объяснили резиденту причину отмены визита. А на другой день в девять утра встретились с послом.