Приближался полдень.

Стюарт Биггль подкатил на своем скрипучем велосипеде к узкому и высокому зданию с большим циферблатом под конической крышей. Бодренько соскочив на землю, старик прислонил велосипед к грубой каменной стене и, немного потоптавшись на месте, словно пытаясь вспомнить, что он здесь делает, направился прямиком к двери под вывеской «Глухая башня». Повозившись со связкой ключей, Биггль выбрал нужный, произвел им в замочной скважине парочку уверенных движений и распахнул дверь, после чего нырнул в проход, даже не удосужившись закрыть за собой дверь.

Стоявший неподалеку и подглядывавший за подозрительным старикашкой из-за фонарного столба Виктор Кэндл тут же сорвался с места. Стараясь не привлекать внимания редких прохожих, он метнулся к двери и, не увидев никого внутри, проник в башню.

Наверх уходила ржавая винтовая лестница. Задрав голову и прислушиваясь, Виктор начал подниматься. Он старался вести себя как можно тише, но порой становился на ту или иную ступень неудачно, и тогда она отдавалась звоном. В такие моменты он вздрагивал и замирал, после чего, стоило эху рассыпаться мелким крошевом, снова продолжал путь.

Башня была высокой, Виктор устал и запыхался задолго до того, как поднялся на самый ее верх. Но вот наконец и площадка под крышей!

Над головой проходили балки и стропила, покрытые пылью и затянутые паутиной, здесь же лежали громадные, позеленевшие от времени шестерни со сломанными зубчиками, к стене примостилось несколько погнутых часовых стрелок высотой с самого Виктора. Тяжелая железная дверь в углу была приоткрыта — этого Биггля явно не заботили сквозняки.

Виктора вдруг посетила мысль: «А вдруг старикашка знает о слежке и зачем-то ведет меня за собой?» — но ее тут же заглушило одно из любимых напутствий его редактора: «Попадание в ловушки, Кэндл, да будет тебе известно, — это всего лишь одна из издержек нашей профессии. Не бойся прищемить хвост — однажды он у тебя огрубеет и утратит чувствительность к защемлениям. Лучше попасть в ловушку, чем выпустить пустые страницы».

Виктор прислушался: кроме металлических звуков мерной работы часового механизма, ничего слышно не было. Затаив дыхание, он открыл дверь чуть шире и перешагнул порог.

Реальные размеры помещения, в котором он оказался, понять было невозможно из-за стоявшей там темноты. Ее чуть прорезали косые солнечные лучи, проникавшие внутрь сквозь отверстия в виде римских цифр на огромном циферблате. Виктор видел лишь парящую в воздухе и медленно опускающуюся на пол в лучах света пыль.

Пыль была здесь повсюду: она оседала на шляпе, на плечах и на лице, лезла в нос и глаза. Незадачливый журналист вдруг поймал себя на мысли, что пыли как-то слишком уж много, и ему даже почудилось, словно кто-то ее на него специально сыпет.

Виктор приглушенно чихнул в рукав и вдруг отметил, что пыль вокруг чуть светится и имеет странный серебристый оттенок. Не успев как следует удивиться данному открытию, он пошатнулся. Ноги его подкосились, и, нелепо взмахнув руками, Виктор Кэндл рухнул на пол.

В следующий миг мистер Эвер Ив поднялся и отряхнул костюм несколькими быстрыми размашистыми движениями.

— Сэр? — Из-за огромного чугунного колокола выступила фигура Стюарта Биггля. — Это уже вы?

— Мне интересно было бы поглядеть на тебя, на себя и на ситуацию в целом, если бы это был не я, — ехидно заметил мистер Ив.

— Что ж, — с облегчением подытожил Биггль, — это вы.

— Раз уж мы определились с этим, Ключ, может быть, ты, отыграв свою роль в нашей миленькой постановке, просто возьмешь и отправишься домой?