— Боже мой, — услышал он собственный ошеломленный шепот.
Он и правда был ошеломлен. Это же целое состояние. Столько не смог бы заработать за год даже самый искусный и опытный ремесленник. О таком годовом доходе и мечтать не мог бы молодой адвокат, не говоря уж о молодом «решателе проблем».
И вот эти деньги здесь, прямо перед ним.
У Мэтью закружилась голова. Он окинул взглядом разгромленную библиотеку, потом снова посмотрел на полку, где у всех на виду находился тайник. Наверное, монеты отложены на черный день. Вот за чем возвращался в дом подручный Капелла Лоренс Эванс, когда его встретил и отходил дубинкой Диппен Нэк. За деньгами, спрятанными на случай крайней необходимости в черный кожаный мешочек с печатью, может быть, подпольного банка, а то и личной отметкой профессора Фелла.
Имение принадлежит Капеллу, но входит в организацию Фелла.
Восемьдесят фунтов. Кому их отдать? Лиллехорну? Ну конечно! Главный констебль со своей женой быстро найдут применение и такой большой сумме. Он и без того невыносим, а тут еще и обогатится за счет Мэтью, подвергшего себя риску, ведь даже просто вернуться сюда было очень опасно. Может быть, тогда Грейтхаусу? Ну да, Грейтхаус львиную долю возьмет себе и для бюро, а ему швырнет какие-нибудь жалкие гроши. Еще эти дурацкие разговоры о том, чтобы выкупить Зеда у ван Ковенховена и сделать его телохранителем, — это Мэтью точно не нужно.
Кому же тогда должны достаться эти деньги?
Наверное, тому, кому они больше всего нужны. Тому, кто их нашел. Это хорошее вознаграждение за сегодняшние поиски. И вполне заслуженное. Если тратить с умом, то хватит надолго. Но тут возникал вопрос: как потратить хотя бы одну монету, не вызвав подозрений, ведь такие деньги ходили только на недосягаемых высотах Золотого холма.
Он стал укладывать монеты обратно в мешочек. Руки дрожали. Он туго затянул шнурок и завязал его узлом. Потом взял разорванную бумажную облатку с отпечатком осьминога, смял ее в кулаке и бросил в камин, в черную золу, туда, где валялись останки переплетов. На секунду он как будто потерял рассудок, и чтобы сохранить равновесие, пришлось опереться рукой о стену.
Почти наобум он выбрал несколько книг из отложенных — достаточно, чтобы навьючить Данте седельными сумками с обеих сторон поровну.
Но, выйдя из дома и набив сумки книгами, Мэтью решил пока не упаковывать туда и деньги. Ему еще предстояло сделать то, ради чего он сюда явился, а выйдя за ворота, он может больше не вернуться — даже за книгами. Время близилось к полудню, солнце вовсю лило свой свет сквозь деревья. Он не хотел оставлять деньги в седельных сумках — вдруг сюда заедет кто-нибудь еще. Покрепче прихватив мешочек с деньгами, он зашагал по подъездной дорожке в сторону виноградника, к тому месту, где в последний раз видел Капелла, избитого и поверженного в пыль.
Некоторое время он размышлял: а что, если Капелл пытался добежать до конюшни? Почему, собственно, именно туда? Учитывая все, что в тот момент происходило, мог ли Капелл надеяться, что успеет оседлать лошадь и надеть на нее узду? Но если Капелл удирал по этой дорожке не к конюшне, то куда? К винограднику? К лесу?
Мэтью решил найти место, где Капелла остановили, и оттуда углубиться в лес. Ага, вот оно. Сойдя с дороги, он направился к лесу, окрашенному красным заревом листвы. Так, нужно сосредоточиться на цели, а то мысли блуждают, превращаясь в грезы, подобные прекрасным картинам в золоченых рамах.
Он шел сквозь лесные заросли. Конечно, вся эта территория уже была обследована. Но вдруг где-то в чаще остался никем не замеченный пятачок? Какое-нибудь укрытие, спрятанное так же надежно, как шкатулка для денег была замаскирована под книгу. Убежище на самый крайний случай. Потом, когда опасность миновала, беглецы могли выйти, а затем или улизнуть через ворота, или перелезть через стену (что менее вероятно, так как у Дальгрена было сломано запястье).
Искать такое место было все равно что стрелять в темноте, но Мэтью твердо вознамерился хотя бы прицелиться.
На этот раз он шел по лесу спокойно, совсем не так, как в тот день, когда они с Берри бежали от преследования, спасая свои жизни. Вокруг были только деревья да низкий кустарник, земля шла то чуть вверх, то под уклон. Он стал даже иногда отводить ногой в сторону ветки с листьями — нет ли под ними какого-нибудь люка, — но ничего похожего не попадалось.
Впереди он увидел овраг и вспомнил, как они с Берри бежали по его краю. Дойдя до него, Мэтью остановился и заглянул вниз. Дно было футах в десяти, стены — из больших камней с острыми краями. А ведь он или Берри могли туда свалиться — и что бы тогда было? Самое меньшее, чем они отделались бы, — это сломанная лодыжка.
Мэтью всматривался в глубину. Может быть, те, кто обыскивал лес, не полезли вниз как раз потому, что побоялись рискнуть костями.
Но, кроме скальной породы, там ничего не было видно. Самый обыкновенный овраг, на какой можно наткнуться в любом лесу.
Он пошел по краю дальше, теперь уже выбросив из головы все свои грезы и мысли о мешочке с деньгами. Он сосредоточился на овраге и прежде всего на том, можно ли в него спуститься, не упав на камни.