– Катись ко всем чертям, Аллейн… и вы тоже, Густав! Знать вас не желаю!

Она бросила на Макса полный ненависти взгляд. В глазах блеснули слезы. Губы дрожали. Странно, но этот взрыв сделал ее моложе и человечнее. Франческа повернулась и выбежала из комнаты. Макс увидел, что она босая, и на левой лодыжке у нее небольшая татуировка.

В комнате повисла тишина. Было слышно, как во дворе скребет лапами доберман и стрекочут сверчки. Аллейн покраснел. Его отец сидел, откинувшись на спинку кресла, спокойно наблюдая за унижением сына. На его толстых губах играла довольная улыбка.

– Я приношу извинения за поведение моей жены, – сказал Аллейн, обращаясь к Максу. – Она очень тяжело переживает пропажу сына. Разумеется, мы все переживаем, но на нее это подействовало особенно сильно.

Макс кивнул:

– Понимаю.

И он понимал. Родители похищенных детей – двух типов. Одним удавалось смириться с потерей, другим нет. Первые не ломались. Они замыкались в себе, становились раздражительными, мрачными, но продолжали жить. Вторые так и не приходили в себя. Потеряв то, ради чего жили, они гибли. Умирали молодыми – рак, алкоголизм, передозировка наркотика. Макс с ходу определял тип, при первой встрече, когда еще ничего не было ясно, и настоящее горе не пришло. До сих пор он не ошибался. Ему казалось, Карверы относятся к первому типу. Взрыв Франчески показал, что это не так.

Он положил себе в тарелку еще мяса.

– Она находилась с Чарли в машине, когда его похитили, – произнес Аллейн.

– Расскажите, как это случилось, – попросил Макс.

– Это произошло незадолго до вторжения американцев. Франческа повезла Чарли в Порт-о-Пренс показаться стоматологу. По пути на них напала толпа отребья. Они разгромили машину, тогда же Чарли исчез.

– А что с ней?

– Она потеряла сознание. Пришла в себя, когда все уже закончилось.

– С ними был охранник?

– Да, шофер.

– Один?

– Этого было достаточно.

– И как он?

– Похоже, он погиб.

Макс прожевал кусочек свинины.