– И что ты ему сказал?

– Я сказал ему, что мальчик скорее всего мертв.

– Непонятно, как ты вообще в этом городе заработал хотя бы доллар с таким подходом к делу, – проворчал Бисон.

– Искренность себя оправдывает.

Бисон рассмеялся. Очевидно, он выкуривал по три пачки или больше, потому что его смех вызвал громкий, сиплый кашель. Грудь заходила ходуном. Бисон выхаркнул на пол крупную мокроту и растер подошвой. Макс не удивился бы, если бы там были следы крови.

– Я не облегчу тебе работу, Мингус, пока ты мне не заплатишь, – произнес Бисон.

– Ты не изменился.

– Это все по привычке. Деньги мне сейчас все равно не помогут.

Макс не выдержал. Подошел к двери и распахнул ее. В трейлер ворвался свет, а вместе с ним и свежий воздух. Макс несколько секунд глубоко дышал, очищая легкие от скверны.

Питбуль зарычал, натянул поводок. Ему тоже очень хотелось сбежать из выгребной ямы, в которой его заставляли жить.

Макс вернулся на прежнее место, аккуратно ступая, чтобы не вляпаться в собачье дерьмо. Бисон не возражал против открытой двери.

Мухи стремительно ринулись на свободу.

– Как ты дошел до такой жизни? – спросил Макс.

Он не верил ни в судьбу, ни в карму. С человеком что-то случается без особых причин. Просто случается, и все. Причем редко с теми, с которыми нужно. Ты мечтаешь, ставишь перед собой какие-то цели, работаешь для их достижения. Иногда добиваешься успеха, чаще терпишь неудачу. Этому Макса научила жизнь. Но теперь, стоя здесь, в трейлере, глядя на Бисона, он был вынужден изменить убеждения. Если это не возмездие свыше, то что же такое?

– Что? Пожалел меня? – усмехнулся Бисон.

– Нет, – ответил Макс.

Бисон скользнул взглядом по Максу.

– Ладно, какого хрена. Я тебе расскажу. – Он сел в кресло, положил пистолет на колени. Вытащил из кармана рубашки пачку «Пэл-Мэл», прикурил. – Я ездил на Гаити. В прошлом году, в сентябре. Пробыл там три месяца. Я знал, что дело дохлое, как только Карвер описал мне детали. Выкуп не потребовали, свидетелей нет, никто ничего не видел и не слышал. Но работа есть работа. Я утроил гонорар, поняв, что Гаити – это не Багамы. Он согласился, даже глазом не моргнул. Потом заговорил о бонусе. Ну наверное, то же самое, что и тебе.

– Сколько?

– Лимон, если притащу тело, и целых пять, если найду ребенка живым. Тебе он тоже столько обещал?