Глаза ее сначала удивленно распахнулись, потом затуманились, губы неумело ответили ему, раскрылись.

«Скажи сейчас…скажи ей «останься» скажи…скажи…скажи…» — взывал и умолял голос его сердца, — «ты не сможешь без нее, ты ведь боишься остаться один».

Страх одиночества не оправдание для того, чтобы сломать ей жизнь!

Виктор отпустил Нику, но она сама обняла его и прижалась к груди Вяземского, он гладил ее по волосам, вбирая пальцами ощущение мягкости густых прядей.

— Все будет хорошо, все будет хорошо, — повторял он, — я напишу…

Только когда самолет взлетел, Виктор со всей отчетливостью понял, что ради них обоих он должен был просить Нику остаться. И она сейчас стояла бы рядом с ним, и они вернулись бы к Заливу, в дом на берегу…

Но самолет удалялся, набирал высоту, превращался в несколько светящихся точек в темном небе, вой двигателей стал едва различимым среди других звуков, теперь его мог бы заглушить негромкий человеческий голос.

Голос… ее голос… Виктор знал, что она сейчас плачет! Надо сказать… Нике плохо, надо сказать ей сейчас, чтобы она знала. Что…что…что он любит ее…

Виктор заторопился расстегнул замок-кнопку на футляре и… его мобильный телефон выскользнул из руки прямо в большую лужу, которая разлилась у края отгороженного для провожающих участка.

— Ах ты черт! — Вяземский наклонился, нашарил телефон в луже, сразу же открыл, вынул батарею — но это было мертвому припарки. Конечно, и сама схема, и сим карта сдохли. И что теперь… ладно, сейчас он купит другой аппарат, не проблема. И сразу позвонит. Виктор напряг память и вдруг понял, что не знает телефона Ники, тот был в памяти мобильника, да и звонили они друг другу не часто. Виктор дозванивался автонабором через записную книгу, а теперь книга эта вся испорчена. Что же делать? Как сообщить ей? И как она сможет ему позвонить? Надо восстанавливать номер.

Салон «Связной» на Московском проспекте еще работал. Покупка и подключение были делом пятнадцати минут, а вот восстановление номера оказалось долгой процедурой.

Виктор не захотел ждать в салоне, среди продавцов и охранника, а пошел посидеть в машине. Джип он припарковал у подземного перехода, напротив Макдоналдса.

Виктор сидел в машине и курил одну сигарету за другой, трубку в этот день он забыл дома. Вернулось чувство пустоты, которое овладело им после ухода Риты. Но только на этот раз оно было еще хуже, мрачнее. Потому что ничего не удалось сказать Нике, или потому, что он не был готов сказать? Или он уже никому не решится сказать ничего подобного? Страх одиночества, новой потери не позволит. Скорее всего так.

И все один к одному: испорчен мобильный, и связь их прервалась. А за этим вопросы. Надолго? Навсегда? Он даже фамилии ее не знает, ни адреса — ничего. Кроме того, что Вероника живет в Ангарске. Допустим город не большой и можно разыскать ее там…отца зовут Сергей, живут они вместе, значит, круг поиска сужается, но все равно.

Да что он, Таня все знает и фамилию, и адрес, и мейл…

Но мобильная связь, Сеть — это лишь иллюзия. Разве письмо может заменить разговор с живым человеком? Разве можно услышать голос, почувствовать прикосновение руки, глядя на слова «я люблю тебя», «я беру тебя за руку». Нет конечно, все равно это будут только буквы на светящемся экране монитора.

Он слышал о виртуальных знакомствах, даже романах, трагедиях, встречах и расставаниях. Ни во что это Виктор не верил.

Для него существовал только реальный мир. А связь — деловое письмо, звонок, чтобы договориться о встрече — ускоритель, необходимый в бизнесе. Но область чувств? Вряд ли она может ограничиться словом…

Дурацкие мысли! Виктор смял пустую пачку из-под «Camel»

Ники нет! Они уже далеко друг от друга. И все, что не было сказано теперь, потеряет всякий смысл через несколько дней или месяцев… Даже часов