— Алло!
— Эй, мам! Как дела?
— Карим! Ты откуда?
— Я в Афинах. Здесь все газеты полны твоих фотографий. Малик Бадир — местный божок. Кажется, ему принадлежит половина Пирея.
— Он не моя пассия, сынок. Я просто приехала к нему в гости. — Господи, зачем она это сказала?
— Понял. Кажется, когда-то ты сказала, что знать его не знаешь.
— Это… это очень долгая история. Я знаю его очень давно, но мы не виделись много лет. В последнюю нашу встречу ты был еще ребенком. — Опять она говорит что-то не то.
— Почему ты мне ничего о нем не рассказывала?
— Я… Раньше мне не казалось это очень важным.
— Ну, и как он?
— Послушай, Карим, не верь тому, что пишет желтая пресса. На самом деле все не так, как кажется на первый взгляд.
— А-а. — Карим, казалось, был слегка разочарован. — Вообще-то на фотографиях он впечатляет. Я бы хотел познакомиться с ним, мам. Ну, я пошел, тут громадная очередь к телефону.
— Карим, подожди! Как твои дела? Все в порядке?
— Конечно, а что у меня может быть не в порядке? — О неиссякаемый оптимизм юности! — Ну, я потопал, мам. Я тебя люблю.
Какая ирония судьбы: сын, наконец, одобрил ее выбор! А этот мужчина ее родной брат. Сцена из французского фарса! Надо будет рассказать об этом Малику.
Она и рассказала. Выслушав сестру, Малик от души расхохотался.
— Ты представляешь, как выглядели бы заголовки, если бы газетчики пронюхали всю подноготную? «Миллиардер Бадир приютил в своем гнездышке давно потерянную, но вновь обретенную сестру».
Дженна тоже рассмеялась. Но ночью, лежа в постели, она отчаянно скучала по Брэду.
В вечном калифорнийском раю терялось представление о времени. Неужели прошла еще одна неделя?
Нервы у Дженны были на пределе. Пора, пора ехать домой. Здесь она больше не нужна. Лайла постепенно приходила в себя. Хотя девушка по-прежнему избегала встреч с посторонними и очень много спала, она тем не менее не уклонялась от встреч с психиатром. Джабр возил ее на сеансы в Лос-Анджелес. Лайла даже как-то раз спросила у Дженны, не написать ли ей письмо с извинениями своему покинутому другу.