Старик Кольдвель собрал своих пастухов и ждал теперь в этих горах. Они с раннего утра пробирались через хребет и теперь уже спускались в равнину. Вся равнина была у них перед глазами.

— Он подаст нам знак, — говорил старик. — Два огня будет, если ему удастся бежать. Три, — если ему понадобится помощь. Это у нас всегда так было установлено.

Теперь орлиные глаза старика увидели вдали крошечную точку света.

— Огонь… вон там! Он подает нам знак, — закричал старик.

— Это они просто варят себе ужин, — скептически возразил один из ковбоев.

Но старик знал, что бандиты не зажгут огня так, чтобы он был виден издали.

— А вот и другой! — восторженно крикнул он. — А теперь три! Мальчик подает нам знак. Только я не могу понять…

— Да, видите, — закричал один из ковбоев, — огонь то тухнет, то опять загорается. Это он нам говорит про стадо. Это значит, что стадо разбежалось. Да разве это возможно? Не мог же он убить всех бандитов? — засмеялся пастух.

— Все равно, ему нужна наша помощь, и помощь будет.

В следующее мгновение все двенадцать человек мчались верхом по сухому руслу реки через пустынную равнину.

К полуночи, когда была сделана уже половина пути, всадники встретили, как они думали, диких лошадей. Но вскоре они узнали своих лошадей, угнанных бандитами.

— Случилось что-то непонятное, — бормотал старик.

Немного позднее им попалось навстречу несколько быков. Животные медленно плелись, измученные, обессиленные.

Еще коровы, еще и еще. Дальше равнина была вся усеяна скотом, точно пастбище.

Люди въехали в ущелье. Луна ярко выбелила все кругом Вот перевернутая повозка, а там, на скале — три костра.

Старик Кольдвель в страхе побежал к кострам, но в то же мгновение услышал:

— Я тут, отец.

Джим Кольдвель оставил раненого теленка, за которым ухаживал, и подбежал к отцу.

— Разбойники… воры… где они все? — задыхаясь, крикнул старик.

— Трое вон там, — юноша указал на какие-то бесформенные массы на земле. — А пятеро взяты в плен.