Быстро связывая и скручивая концы полос, он туго стягивал их рычажками, подкладывая при этом измятые листья растений к месту, где находилась артерия. Продолжал он это до тех пор, пока совершенно не прекратил кровотечения. Тут только он обратил внимание на Боргельсена, который с восхищением рассматривал духовое ружье, лежавшее на земле рядом с индейцем. Не успел Мессер разразиться гневом при виде такого жестокого равнодушия к страданиям спасенного им индейца, как Боргельсен воскликнул:

— Та-а-а-к! Этот человек — воин племени Хиваров. Посмотрите, как сделано его духовое ружье: — ровно десять футов в длину; а маленькие бамбуковые стрелы, черные, со смертельным ядом кураре на концах, совсем как те, что находятся у нас в коллекциях в институте. Я иногда упражнялся ими: — вот так!..

Он взял одну из стрел, обернул ее шерстью, чтобы она не качалась в стволе ружья, и, дунув затем в противоположный конец ствола, всадил стрелу в дерево в расстоянии дюжины ярдов.

— Я делаю это достаточно ловко для белого человека, не правда ли? Да вы не смотрите, друг мой?!

— Нет, не смотрю, — проворчал Мессер. — Для меня важнее спасти жизнь этому мальчику, чем забавляться духовым ружьем. Он в ужасном состоянии — еще бы один удар ягуара, и он бы был мертв. Помогите мне перенести его к тому дереву цейба.

— С большим удовольствием, — согласился Боргельсен. — Ну, теперь сразу, вдвоем…

Они положили индейца на сравнительно чистую и сухую землю у подножия гиганта цейба, после чего Мессер насильно влил виски сквозь сжатые зубы индейца.

Огненный напиток заставил вздрогнуть тело индейца, он тотчас же открыл глаза.

— Ну вот, он жив — воскликнул Боргельсен, — он вскоре поправится.

Мессер покачал головой.

— Пройдет по крайней мере неделя, пока он будет на ногах. Все это время, как ни как, придется заботиться о нем.

Швед не возражал. Мессер уловил насмешливую улыбку, сверкнувшую из-под его опущенных белокурых усов.

— С неделю ухаживания?! И вы, друг мой… Вы собираетесь сделать это, и только из-за того, что его собственный народ находится далеко отсюда?

— Почему же нет? Я не могу его доверить ни одному из моих носильщиков: они оба — горные индейцы, и боятся до смерти индейцев из племени Хиваров.

Возглас удовлетворения сорвался с уст Боргельсена, между тем как сам он старался с серьезным видом набить свою трубку.

— Так! Вы остаетесь и будете ухаживать за ним… Это очень милосердно, друг мой. Вы так превосходно ухаживаете, что лучше и не надо. В таком случае я отправляюсь один с своими носильщиками.

— Куда? — воскликнул Мессер, и в этом единственном слове вылилось все мучившее его подозрение.

— В страну Хиваров, узнать тайну о головах.

Джон Мессер задумался. Стечение обстоятельств поразило его: пока он здесь, как хороший самаритянин, станет спасать жизнь беспомощному человеку, Боргельсен будет стремиться вперед, к открытию, которое для них обоих имеет огромное значение. То, что Боргельсен будет впереди на целую неделю, должно означать победу шведа; —так оно, по всей вероятности, и будет, судя по его огромной энергии и решительности. Раз этот человек скроется из виду, шансы найти его окажутся незначительными, пожелай к тому же швед остаться неразысканным. Если Боргельсену повезет, то он, узнав тайну Хиваров, съумеет вернуться на родину другим путем, еще до истечения этой недели. Железные дороги и телеграфные проводы довершат поражение.

С минуту Мессер раздумывал над всем этим, с горечью смотря на улыбку видимо уже торжествовавшего Боргельсена. Его служебный долг перед музеем, перед седовласым начальником, пославшим его на эти дальние розыски, от результата которых зависело все его будущее, все это заставило не уступать ни шага этому умному великану. Ну, а если бы сам начальник знал, то не стал-ли бы он…