Я включил первую передачу и тут же вторую. Чьи-то руки уже скребли по багажнику и задним стеклам. Такой прыти я от отравленных не ожидал. Хорошо, что все они находились позади машины и не могли кинуться под колеса, иначе, боюсь, я бы не сумел выбраться. А так я прибавил газу, мотор послушно взревел и бросил машину вперед, оставляя отравленных в дураках.

Это их не успокоило, и вся группа продолжила преследование – то, что надо!

Я, то ускоряясь, то специально замедляясь, выехал со двора и двинулся в более, как мне казалось, безопасном направлении – туда, откуда мы прибыли. Отравленные дружно бежали следом. Пять минут прошло! Ну же, Коля, действуй!

Бросив случайный взгляд на спидометр, я удивился. Двадцать пять километров в час! И ведь отравленные не отстают – несутся следом на некотором расстоянии, но не отстают! И это не короткая дистанция – мы отъехали от Колиного дома уже порядочно. Начинающие спортсмены бегают не быстрее десяти километров в час, а самые подготовленные умудряются удерживать темп в пятнадцать – семнадцать километров в час. Отравленные же уверенно наращивали скорость, не чувствуя усталости. Если они так прогрессировали за последний час, то нам придется туго…

– Пора разворачиваться! – предупредила Катя. – Время!

Я свернул с проспекта на боковую улочку и, сделав небольшой крюк, выехал прямо за спинами преследовавших меня отравленных. К счастью, они не успели отследить мой маневр и вскоре остались далеко позади.

К Колиному подъезду я прибыл минута в минуту. От дверей уже поторапливался Егоров, придерживая под локоток маленькую, но достаточно еще шуструю старушку. Он усадил ее на заднее сиденье рядом с Машей, сам же устроился впереди, держа оружие наготове. Старушка тут же протянула девочке леденец на палочке:

– Кушай, деточка, на здоровье!

– Спасибо!

– Меня Сталинина Петровна зовут, – представилась мама Коли. – И не удивляйтесь, в наше время каких только имен не придумывали!

– А мне нравится, – честно призналась Катя. О Сталине она прочла совсем недавно, но успела проникнуться почтением к вождю всех народов и была абсолютно уверена, что, живи он и в ее мире, победа в войне пришла бы скорее, а может, и войны бы не случилось – условия-то иные!..

– Ну и слава богу!.. – перекрестилась старушка.

– Я – Катя, это – Маша, за рулем – Эрик!

– Эрика знаю, – закивала Сталинина Петровна. – Мне Коля обо всех своих товарищах рассказывал!

– Надеюсь, только хорошее, – улыбнулся я.

– Несомненно, – серьезно подтвердила старушка. – Он у меня мальчик правильный. Никогда друзей не сдавал, даже в детстве!

– Мама, прекрати! – Егоров, любимец женщин и гроза преступного мира, внезапно покраснел.

– А что я такого сказала? – искренне удивилась Сталинина Петровна. – Хотя, понимаю, разговоры не к месту, когда в городе такое творится! Вы хоть знаете, в чем причина?

– Разбираемся, – туманно ответил я, неотрывно следя за дорогой.

Впереди, на продолжительном участке проспекта, я приметил сразу несколько многочисленных групп отравленных. Нас пока не замечали, но я решительно сбавил скорость – что-то мне подсказывало, что лучше сейчас не пытаться действовать напролом.