Сначала был ужин, которым их угощали за длинным столом трапезной. Один из братьев, сидевший отдельно от всех, что-то долго монотонно читал на латыни, глядя в толстую книгу с застёжкой из потускневшего серебра, и Магнус ни слова не понял. Остальные ели молча, согласно правилу, заведённому в монастыре.
Он даже почти заскучал по шуму и гвалту лицейской столовой.
В Смолдно жило всего семь монахов, плюс брат Грегориус. Семеро стариков с седыми волосами и желтоватой вощёной кожей.
Магнус был потрясён. Им всем явно перевалило за восемьдесят. Ну конечно, разве молодому и здоровому человеку захочется запереть себя навечно в этом орлином гнезде?
Необходимость молчать и есть в окружении древних стариков могла бы лишить аппетита кого угодно, но только не Магнуса! Он ничего не ел с тех пор, как они с великим герцогом завтракали в поезде, и теперь уплетал монастырскую пищу за обе щёки.
Когда ужин был окончен, монахи разбрелись по своим делам, а полковник Блиц ушёл к себе в келью, поручив великого герцога отцу-настоятелю.
Старец взял его за руку.
– Я ещё не всё тебе рассказал об истории Смолдно, Никлас. У тебя осталось немного сил?
– Конечно, святой отец.
– Ну что ж, тогда пойдём. Я покажу тебе кое-что.
Он повернулся к Магнусу.
– Возьми этот фонарь, сын мой. Вам с великим герцогом он понадобится.
Магнус поспешил выполнить его просьбу. Он не забыл обещания настоятеля показать им сокровище монастыря, и предвкушение не давало ему покоя весь ужин.
– Желаете, чтобы я вас сопровождал, святой отец? – спросил брат Грегориус.
Настоятель покачал головой.
– Можешь идти отдыхать. Я в надёжной компании.
Вслед за стариком Магнус и великий герцог прошли через часовню. Стены её были увешаны иконами, мягко сиявшими позолотой. Здесь так сильно пахло ладаном, что правитель Сильвании чихнул. И тут же поспешно перекрестился, будто совершил грех.
– Будь здоров, сын мой, – с доброй усмешкой сказал отец-настоятель.
Он пребывал в удивительно игривом настроении. Присутствие двух мальчишек словно развлекло его среди монастырской тишины.
– Следуйте за мной, – сказал он и исчез в темноте, предоставив им идти на звук его шлёпающих сандалий.