Олли ласково взял меня за руку.

– Знаешь, как мне хотелось, чтобы когда ты думала обо мне, выглядела так же? Чтобы отчаянно нуждалась во мне?

– Что?

Он опустил глаза.

– Я любил тебя, Молли Шекспир, но ты никогда не отвечала мне взаимностью. Я пытался проникнуть в твое сердце, но безуспешно. Я хотел, чтобы ты делилась со мной своими проблемами и своим прошлым, но ты не впускала меня. Ты недостаточно любила меня, но ничего. Я не был для тебя подходящим мужчиной. Теперь я понимаю. – В его голубых глазах мерцало сожаление. – Кто бы он ни был, он наверняка особенный. Ты словно совсем другой человек; не та застенчивая, замкнутая девушка, которую я когда-то знал. Ты сильно… изменилась.

Я уронила голову на руки и заплакала. Судя по звукам, Оливер встал со стула и сел рядом, чтобы обнять меня. В объятиях мне стало легче, но я скучала по Ромео – его руки были больше, больше защищали. Грудь Ромео была шире, и, хотя от Оливера приятно пахло каким-то дорогим лосьоном, это не было мылом или мятой.

Оливер не был моим Ромео.

– Ш-ш-ш, Молли. Не плачь. Нет ничего, чего нельзя было бы исправить.

Я подняла голову.

– Все пошло не так. На нас так много навалилось и… и… Я сбежала… снова, как бежала от тебя. Я ненавижу себя за то, что ушла, но я просто не могла остаться.

– Ш-ш-ш… успокойся, Молли.

Но у меня никак не получалось. Я наконец-то выпустила эмоции на волю, и сожаление хлынуло из меня с силой гейзера.

– Того, кого мы оба очень любили, отняли, украли, а я просто оставила его разбираться со всем самому. Бросила перед самой важной игрой в его жизни. Я постоянно скучаю по нему и думаю о нем, но я так сильно напортачила. Я ушла от него, когда он во мне очень нуждался. Как я могу вернуться после этого?

Оливер откинулся назад в своем кресле, поджав в замешательстве губы.

– Что за игра?

– Он играет в американский футбол.

– А, ну да. Он хорош?

Я ничего не могла с собой поделать и рассмеялась.

– Да, просто потрясающий.

Оливер изумленно покачал головой.