– Я сразу тебя полюбила. С первого взгляда. – Кристина чуть влажной ладонью гладила Максимова по лицу.

Ее глаза напоминали холодную голубизну балтийской воды или зеркальное отражение белорусских болот.

Волосы разметались по подушке. Щеки раскраснелись.

«Как маленькая девочка», – подумал Максимов и нежно поцеловал припухшие губы.

День обещал быть солнечным. Розоватые лучи бросали отблеск на острые каменные башни за окном. Максимов чувствовал себя как во сне – словно он оказался посреди декораций на сцене Большого театра и сейчас зазвучит мелодия «Рассвет над Москвой-рекой». Кристина жила на двадцатом этаже сталинской высотки на Котельнической набережной. От вида на реку и шпилей остроконечных башен перехватывало дыхание.

– Это твоя квартира? – спросил Максимов.

– Моя и отца, но он бывает здесь редко. Я тебе говорила.

– Он что, большой начальник?

– Он мечтал стать большим человеком, но ничего не получилось. Способностей много, не хватило главного.

– А что ты считаешь главным?

– Это не объяснишь. Нужно быть мужиком, воином, не считаться ни с кем и ни с чем, ничего не бояться. Вот в тебе это чувствуется.

– Странно, – удивился Максимов. – А я-то наивно считал себя человеком политкорректным, воспитанным.

– Это только оболочка. Ты жесткий, даже жестокий. Просто тебя еще не разозлили. – Кристина гибко, как кошка, встала с кровати, откинула назад волосы и, слегка покачиваясь, вышла. Дверь была покрашена белой краской, ручка – образец «стиля Советской империи».

Через несколько минут Кристина вернулась посвежевшая. Матовая кожа, никакой косметики. Она еще походила на задорную, совсем юную девчонку.

– Да, я не ответила. Эта квартира досталась нам от деда. Вот он был большим начальником – сталинским наркомом.

– Это многое объясняет, – заметил Максимов, не вставая с кровати.