— Я знаю, тебе трудно. Но мы сейчас в очень опасном положении.
— И кто в этом виноват? Не я, а наказание достается мне! — Я замолчала, сделала глубокий вдох. Аргументы, мне нужны аргументы. — В любом случае, ты ведешь себя как параноик. Кто станет искать нас в этой глуши?
На какую-то долю секунды мамины руки замерли на ее глазах. Потом она надела очки и тихо заговорила:
— Ты себе не представляешь… и надеюсь, так все и останется. Но мы должны принять меры предосторожности. Ты сможешь вернуться в школу позже, если это будет безопасно.
И она снова повернулась к стопке тарелок, промакивая полотенцем несуществующие капли. Притворяясь, что занята.
Мы постоянно притворялись, обе.
Когда она занялась каким-то бессмысленным, совершенно незначительным делом, вместо того чтобы нормально поговорить со мной, я вышла из себя.
— Ты лжешь. Ты никогда не разрешишь мне вернуться, так? — выкрикнула я.
Мама резко развернулась:
— Мила! — начала она, но сразу остановилась, увидев, что я быстро-быстро моргаю, и повторила уже мягче, — Мила, — подходя ближе и протягивая ко мне руки.
Ловушка. Как и все остальное.
Я отшатнулась от нее.
— Но почему? Зачем ты вообще меня украла, если и не собиралась позволить мне жить? — прошептала я. А затем развернулась и бросилась к себе в комнату.
Я плюхнулась на кровать и уставилась в пространство. Когда через час ко мне заглянула мама, я перевернулась на левый бок, не желая ее видеть.
Матрас скрипнул и просел.
— Я знаю, что ты расстроена, но ты можешь поговорить со мной хотя бы минутку?
На стене напротив меня, рядом с занавеской в зелено-белую клетку, висел эскиз головы гнедой лошади. Художник так хорошо передал все черты, что лошадь смотрела на меня почти как живая. Интересно, как ему это удалось — несколькими мазками вдохнуть иллюзию жизни в пустой лист бумаги. Бумажная лошадь продолжала смотреть на меня, и я закрыла глаза.
В конечном счете, таков был весь мой мир. Иллюзия.
Кровать снова скрипнула, когда мама передвинулась, пытаясь найти удобное положение. Флаг ей в руки — учитывая все безумные обстоятельства, я сильно сомневалась, что оно существовало.
Протикало не меньше десяти секунд, прежде чем я выпалила: