Мама.
Хантер отскочил, убрав руки. Я примерзла к месту. Несмотря на то, что я совсем недавно дразнила Хантера, по правде говоря, представив маму, обнаружившую, что я пустила кого-то к нам среди ночи, я сама слегка запаниковала. Я не готова была выслушивать одну из ее лекций. Только не сейчас.
— Я выйду через заднюю дверь. Увидимся завтра, — сказал Хантер. А потом пулей рванул к двери в другом конце коридора, отпер задвижку и выскользнул в темноту.
Я подбежала и заперла за ним дверь, развернувшись как раз вовремя, чтобы увидеть в другом дверном проеме знакомый силуэт.
— Мила? Уже поздно. Иди лучше в дом.
Мама смотрела на меня затуманенным взглядом. Я удивилась, увидев, что глаза у нее красные, но смягчать свое отношение не собиралась. Особенно когда заметила выглядывающий из-за ворота голубой пижамы изумрудный кулон, возвращенный на прежнее почетное место.
Обхватив себя руками за талию, я неслышным шагом подошла к ней. Я намеренно заметно приложила усилия к тому, чтобы уклониться от ее руки, которая потянулась было к моему плечу, и полностью избежать контакта. У нее было полно возможностей для подобных жестов до большого разоблачения. Тогда она отказалась ими воспользоваться.
Теперь настал мой черед ответить ей тем же. Особенно учитывая, что сейчас любое прикосновение кажется лживым.
Прошедшая в темноте и молчании, дорога к дому показалась жестокой пародией на наше вчерашнее возвращение из конюшни. Тогда мама шла улыбаясь, подхватив меня под руку, и я почувствовала тепло настоящих отношений матери и дочери, впервые за несколько месяцев. То есть это я так думала.
Тогда я не подозревала, что почувствовала это не «впервые за несколько месяцев», а просто «впервые». Точка.
Мама отстала на несколько шагов, когда я развернулась на пороге своей спальни и захлопнула дверь у нее перед носом. Я бросилась на кровать и дала волю гневу.
Когда злость поутихла, я распласталась на кровати совершенно выдохшаяся, осознавая, что моя надежда, скорее всего, обманчива. Я откуда-то взяла идею, что Хантер может меня освободить. Как будто это все какая-то искаженная версия «Спящей красавицы». В которой его поцелуй спасет меня не от злого заклинания, а от голоса из айпода.
За этот крошечный промежуток времени я успела убедить себя, что поцелуй Хантера превратит меня в человека.
Глава одиннадцатая
Проснувшись на следующее утро, я испытала миг идеального покоя. Блаженного незнания. Один безмятежный миг нормальной жизни, после которого на меня лавиной обрушились вчерашние события: Человек-Из-Айпода, нейроматрицы, запрограммированные воспоминания. Поддельное прошлое, поддельные мама и папа.
Всё во мне — подделка, подделка, подделка.
Я словно оказалась заживо погребена под тяжелым слоем безнадежности и отчаяния. Только я не была по-настоящему живой. В том-то и проблема.
Вцепившись в матрас и крепко зажмурив глаза, я сделала несколько коротких, отчаянных вдохов, которые, по словам какого-то незнакомца, были мне не нужны, но казались таким же естественным явлением, как восход солнца. Если я позволю этим чувствам поглотить меня, что у меня останется?
Ничего.
Нужно было сосредоточиться на чем-то позитивном. Мне нужно одеться, пойти в школу, как-то начать жить дальше… что бы это ни значило. Поговорить с Кейли, поговорить с Хантером.