Гипотетичен также вопрос о хронологии устюртского мезолита. По мнению Е.Б. Бижанова, возраст самых ранних стоянок Устюрта по аналогии с верхнепалеолитическим комплексом Шикаевки II и раннемезолитическими материалами Южного Урала — Мыса Безымянного и Большого Бугодка IV (Матюшин, 1976) — может быть определен развитым мезолитом (Бижанов, 1982, с. 31). В абсолютных цифрах это VIII–VII тысячелетия до н. э. Более молодые комплексы датируются Е.Б. Бижановым поздним мезолитом или ранним неолитом, что соответствует VII–VI тысячелетиям до н. э. (Бижанов, 1982, с. 31). Из-за отсутствия стратиграфии, радиоуглеродных датировок устюртского мезолита и сравниваемых комплексов установленная исследователем хронология весьма проблематична. Отмеченное сходство с материалами Шикаевки II довольно условно. Геометрические микролиты Устюрта не похожи на шикаевские ни по форме, ни по размерам, ни по составу. Так, трапеции первых имеют вогнуто-выпуклые или вогнуто-скошенные боковые края, вторых — прямоскошенные. Размер последних значительно крупнее. В шикаевском комплексе встречены и трапеции, и треугольники (Петрин, Смирнов, 1975, с. 82, рис. 3), в устюртских — только трапеции. Наибольшее сходство материалы Устюрта обнаруживают с индустрией Южного Урала: Большого Бугодка IV, Суртанды VI, Мурата, Мыса Безымянного (Матюшин, 1976, табл. 19). Оно проявляется в близости трапеций, соотношений пластин и микропластин с притупленным краем, концевых скребков. Мезолитический возраст южно-уральских памятников не вызывает сомнения. Надежность последних в какой-то степени позволяет ориентировочно синхронизировать их с устюртскими. Что касается абсолютных датировок мезолита Устюрта, то здесь много спорного и неясного. Характер материала свидетельствует о его заметной разновременности. На наш взгляд, здесь имеются памятники раннего мезолита (с крупными асимметричными и симметричными трапециями, прямоугольниками с ретушью по трем краям) типа Айдабола 12, 14, 15, 16 и 25. Вероятно, одними из датирующих признаков могут служить характер набора трапеций и их количественная оценка. Например, Актайлак 1 (скопление 1) дал 52 трапеции, среди которых встречаются крупные и средние экземпляры с вогнутым и выпуклым боковыми краями, «рогатые», симметричные и асимметричные. Они сочетаются с наконечниками стрел, пластинами и микропластинками с притупленным краем, скошенным концом, остриями с ретушированными краями и специально выделенным «жальцем», резцами, «карандашевидными» нуклеусами. Другими примерами могут служить материалы Сумбетимера 1, Кыйсыкшинграу 2 (скопление 1), Суламы. Характер их индустрии, как и Актайлака 1 (скопление 1), позволяет ставить вопрос об их мезолитическом возрасте.
Несмотря на малочисленность мезолитических памятников Устюрта, Е.Б. Бижановым сделана попытка к расчленению их на хронологические группы. Всего им выделено четыре такие группы, но из них только две датированы эпохой мезолита (Бижанов, 1982, с. 30). Ранняя группа, представленная материалами Айдабола 16 и 25, характеризуется асимметричными трапециями с «острым и тупым» углами и большим количеством пластин со скошенным притупленным концом и спинкой, концевыми скребками, двусторонне обработанными наконечниками стрел. Ее датировка — развитой мезолит, VIII–VII тысячелетия до н. э. Вторая, поздняя, объединяющая индустрии Айдабола 6, 9, 11, 21, 22, Джарынкудука 1, выделяется наличием симметричных и асимметричных трапеций с «острыми углами», меньшим числом пластин со скошенным концом и притупленной спинкой, концевых скребков, отсутствием ранних (шикаевских) форм трапеций. Возраст ее определяется поздним мезолитом или ранним неолитом — VII–VI тысячелетиями до н. э. Г.Ф. Коробкова считает, что при детальном скрупулезном анализе исследуемых индустрий выделятся более ранние памятники и уточнятся уже выделенные. Возможно, что материалы второй группы стоянок расчленятся на комплексы развитого и позднего мезолита. К ним, по-видимому, будут отнесены и синхронные памятники Прикарабугазья, например Дефе-Чаганак, который до недавнего времени предположительно датировался ранним неолитом — VI тысячелетием до н. э. (Коробкова, 1969, с. 92). В связи с открытием мезолитических стоянок на Устюрте и данными сравнительных характеристик возраст Дефе-Чаганака может быть удревнен. Не исключено, что хронологическому пересмотру подвергнутся и другие памятники Карабугазского комплекса, например Чагыл 1 и 2.
Хозяйство мезолитического населения Устюрта, судя по результатам трасологического анализа орудий труда (так как других сведений о нем нет), носило присваивающий характер. Основой его были охота и собирательство, в сфере домашних производств ведущее значение имели кожевенное, косторезное и деревообрабатывающее.
Гнездовое расположение однотипных устюртских памятников по аналогии с верхнепалеолитическими стоянками Европы (Рогачев, 1969, с. 190) позволяет предполагать, что мезолитическое общество Устюрта состояло из охотничьих групп или общин с примитивной внутренней структурой, во многом определяемой, по мнению исследователей (Массон, 1976, с. 133), социальным и экономическим факторами. Население поддерживало тесные контакты с мезолитическими племенами Восточного Прикаспия и Южного Урала. На эти связи неоднократно указывали и Г.Н. Матюшин (Матюшин, 1976, с. 153), и Е.Б. Бижанов (Бижанов, 1982, с. 33), ссылаясь на сходство инвентаря сравниваемых районов. Мезолит Устюрта сыграл значительную роль в формировании местных неолитических культур, в материалах которых заметно влияние традиции предшествующей эпохи.
Мезолит восточных областей Средней Азии.
Археологические исследования мезолитических памятников данного региона, осуществленные в основном в последние два десятилетия, выдвинули его в число наиболее изученных областей Средней Азии. В настоящее время здесь открыто и исследовано свыше 200 стоянок и местонахождений с разрушенным культурным слоем, пять стоянок открытого типа, в том числе многослойных, восемь пещерных памятников и два местонахождения с наскальными рисунками. Ряд местонахождений с подъемным материалом сконцентрирован группами, включающими однотипные памятники. Среди них есть большие группы, например стоянки Центральной Ферганы, и менее значительные. К последним следует отнести местонахождения в районе Лявляканских озер, Дарьясая и Эчкиликсая, Аякагитмы, Центральных Кызылкумов. Особое место в мезолите восточных областей Средней Азии занимают пещера Мачай и стоянка Кушилиш, не имеющие пока прямых аналогий. Степень информации, полученной в ходе изучения мезолитических памятников, позволила выделить в рассматриваемом регионе две культуры — обиширскую (Исламов, 1977, 1980) и маркансуйскую (Ранов, 1964) — и поставить вопрос о существовании особой вахшской культуры (Ранов, Юсупов, Филимонова, 1982). В археологической литературе имеются свидетельства о культурном своеобразии двух комплексов Ферганы, условно названных: равнинный — ферганским, пещерный — обиширским (Коробкова, 1968, 1970, 1975, 1977). Для ряда памятников получены радиоуглеродные датировки (Ошхона, Туткаул, горизонт 2, пещера Мачай, Учащи 131). По данным этих датировок и аналогий с синхронными стратифицированными памятниками Средней Азии и Ближнего Востока, весь мезолит рассматриваемого региона укладывается в рамки XI–VII тысячелетий до н. э. Однако в исследовании как любого района, так и восточных областей имеется много спорного, неясного, недостаточно доказанного. Речь идет о датировке ряда комплексов и культур в целом, определении культурной принадлежности некоторых памятников, периодизации, генезиса. В этом плане особенно разноречивы мнения о возрасте и культурно-исторической интерпретации пещеры Мачай и стоянки Кушилиш. На наш взгляд, оба памятника заслуживают специального внимания, так же как и небольшие группы местонахождений, обнаруженные в районе Лявлякана, Дарьясая, Эчкиликсая, Аякагитмы и Центральных Кызылкумов. В противном случае характеристика мезолита Средней Азии была бы неполной.
Пещера Мачай, расположенная в Сурхандарьинской долине, на правом берегу р. Мачайдарьи, между кишлаками Урта и Юкары-Мачай, была открыта и исследована в 1938–1942 гг. Г.В. Парфеновым. В 1937 г. грот посетили М.Э. Воронец и А.П. Окладников (Окладников, 1945), выделившие в нем два культурных слоя, относящиеся к мустье и мезолиту. В 1970–1971 гг. пещера раскапывалась У.И. Исламовым, который пересмотрел возраст этих слоев, признав их одновременными, и датировал эпохой мезолита (Исламов, 1975а, с. 30). В культурных напластованиях Мачая обнаружены фаунистические остатки, принадлежащие диким и домашним животным, многочисленные каменные и костяные изделия. Для верхнего слоя получена радиоуглеродная дата 7550±110 лет от наших дней, что соответствует, по мнению У.И. Исламова, позднему мезолиту (Исламов, 1974а, с. 30; 1975а, с. 106). По мнению Г.Ф. Коробковой, комплекс пещеры Мачай несколько удревнен и нуждается в уточнении.
Мачайская индустрия (табл. 96) характеризуется использованием специфического сырья — доломита, реже кремня, микролитической техники расщепления, сочетающейся с галечной. Основными заготовками были средние пластины и микропластинки. В технике вторичной обработки преобладают притупливающая ретушь, оформляющая периметр или оба края изделия со стороны спинки или брюшка, и оббивка. В наборе типов изделий характерны призматические одно- или двухплощадочные от пластин или отщепов, с односторонним или круговым скалыванием, с прямыми или слегка скошенными площадками, клиновидные, и особенно торцевые нуклеусы от пластин и отщепов, аморфные от пластин, микроскребки округлой формы и концевые на пластинах с ретушью на продольных краях, скребла на отщепах овальных очертаний, многократные скобели на пластинах и отщепах, угловые и боковые резцы, микроострия со скошенным концом и массивные острия подтреугольной формы, отщепы с подтеской концов, скребки-скобели. Значительную коллекцию (27 экз.) дают галечные орудия — чопперы, чоппинги, гальки со следами сколов, отщепы и естественные осколки доломита с признаками обработки (Исламов, Матюхин, 1974, 1975). Из костяных изделий (11 экз.) известны шилья, лощило, оправа, нож и костяная подвеска. По мнению У.И. Исламова, материалы Мачая тяготеют к обиширскому комплексу (Исламов, 1975, с. 36). Нам представляется, что по наличию большого количества микропластин и средних пластин как основных заготовок и отсутствию геометрических микролитов его можно сопоставить с центральноферганскими ранненеолитическими комплексами (Коробкова, 1969, с. 127–142; Исламов, Тимофеев, 1977, с. 10–12). Однако присутствие галечного элемента и своеобразной коллекции костяных изделий различает сравниваемые комплексы и сближает с галечными культурами эпохи неолита. На неолитический возраст стоянки указывает состав фаунистических остатков, среди которых обнаружены кости домашней коровы, и радиоуглеродная дата 5600 лет до н. э., что соответствует времени развитого Джейтуна (Массон, 1971), дарьясайских комплексов (Виноградов, 1981, с. 64–78) и гиссарской культуры (Ранов, Коробкова, 1971).
Вместе с тем в районе Сурхандарьинской равнины зафиксированы отдельные пункты, датированные исследователями мезолитическим периодом. Это сборы с Айртама, расположенного на одноименном городище античного времени (Окладников, 1945; Парфенов, 1961; Исламов, 1975а), изделия с территории Старого Термеза (Окладников, 1945), из пещеры Каттакурган. Собранные коллекции характеризуются клиновидными с торцовым скалыванием, призматическими односторонними подконическими нуклеусами, предназначенными для отделения пластин и микропластин, грубыми неправильных очертаний крупными пластинами и ножевидными микропластинками правильной призматической формы, напоминающими мачайские, концевыми скребками, изготовленными на обломках макропластин, округлыми скребками на отщепах, единичными скреблами овальных очертаний, массивными остриями с крупной ретушью по периметру, резцами, отщепами с ретушью. А.П. Окладников и У.И. Исламов отмечают их генетическое сходство с Самаркандской верхнепалеолитической стоянкой и материалами пещер Обишир 1 и 5 (Исламов, 1972б), что дает им право датировать подъемные материалы Сурхандарьинской области эпохой мезолита (Окладников, 1945; Исламов, 1975а, с. 11).
Из общей массы мезолитических памятников особой спецификой выделяется стоянка Кушилиш, расположенная в Бозсуйской долине Приташкентского оазиса, на левом берегу древнего канала Бозсу. Памятник открыт в 1966 г. геологами, в 1967 г. подвергся раскопкам под руководством У.И. Исламова. Полевыми работами установлено наличие частично сохранившегося культурного слоя, залегавшего в лессовидном суглинке (Исламов, 1970, 1982). К сожалению, слой беден находками. Здесь обнаружено около 200 кремневых изделий и несколько фрагментов костей животных, в том числе, по определению Р.К. Камбаритдинова, кости молодого домашнего быка (?). Коллекция кремневых изделий (табл. 96) содержит единичные равнобедренные треугольники на пластинах, острие типа лезвия перочинного ножа на отщепе, значительное число скребков на отщепах концевых и округлых, подконические нуклеусы от пластин или отщепов с круговым скалыванием, пластинки с затупленным краем, скобели на пластинках и отщепах, ножи на пластинах, сверла и проколки на пластинах и отщепах, скребки-ножи с прямыми площадками. По мнению У.И. Исламова, возраст стоянки определяется ранним мезолитом и датируется на основе геологических данных и аналогий с Шанидаром, Палегаврой, Гари-Камарбандом и другими памятниками X–IX тысячелетий до н. э. (Исламов, 1982, с. 87). Если принять во внимание результаты технико-морфологической характеристики материала Кушилиша и данные ее сопоставления с известными мезолитическими комплексами Средней Азии и Ближнего Востока, особенно соседних территорий, то датировка, предложенная У.И. Исламовым, явно занижена. Во-первых, трехметровая толща лессовидного суглинка, лежащая на культурном слое, не обязательно должна указывать на древний возраст стоянки, если учесть характер и степень скорости его накопления в этом районе, о чем говорит и сам автор раскопок (Исламов, 1982, с. 77). Во-вторых, индустрия Кушилиша обладает явно поздними мезолитическими чертами: миниатюрные треугольники, концевые скребки без ретуши на продольных краях, много округлых скребков на отщепах, отсутствие выемчатых изделий, резцов, орудий с подтеской концов, плоских и «карандашевидных» нуклеусов. В-третьих, стадиально ее можно сопоставить с позднемезолитическими памятниками Центральной Ферганы, содержащими единичные миниатюрные геометрические микролиты и острия типа лезвия перочинного ножа, массу скребков округлых форм на отщепах (Коробкова, 1970, с. 24; 1977, с. 112). Аналогии же с Шанидаром, Палегаврой, Гари-Камарбандом не имеют под собой основы. В-четвертых, отметим находку в слое кости домашнего быка, остатки которого встречаются в Средней Азии в более поздние эпохи. Изложенные здесь факты позволяют датировать стоянку Кушилиш поздним мезолитом.
Спорен вопрос о генезисе рассматриваемого памятника. Несмотря на определенную сложность, У.И. Исламов все же попытался увидеть его корни в местных леваллуа-мустьерских и верхнепалеолитических культурах (Исламов, 1982, с. 90) и отнести к особому ташкентскому варианту (Исламов, 1974а, с. 30; 1975б, с. 29; 1977, с. 25). В настоящее время из-за бедности находок и уникальности материалов увязать стоянку Кушилиш с известными комплексами Средней Азии не представляется возможным. Ставить вопрос о ее генезисе и отнесении к какомулибо варианту преждевременно.
В последние годы группа мезолитических местонахождений с развеянным культурным слоем выявлена отрядом Хорезмской археолого-этнографической экспедиции, руководимым А.В. Виноградовым, в районе Лявляканских озер (Виноградов, Мамедов, 1975, с. 210–217), на берегах Дарьясая и Эчкиликсая, в дельте Аякагитмы, на протоках Чарбактинской долины Празеравшана (Виноградов, Мамедов, 1979), в Центральных Кызылкумах (Виноградов, 1981, с. 59).
Индустрия Лявляканских памятников (Лявлякан 13, 24, 41, 54, 87, 107, 212/II, 222/I, 348,418, частично Лявлякан 120 и 121) характеризуется пластинчатой техникой расщепления с основными заготовками в виде крупных пластин и их сечений и многочисленных микропластин правильной призматической формы. В технике вторичной обработки превалирует мелкая притупливающая ретушь, оформляющая один край изделий и скошенный или прямой конец. Типична приостряющая ретушь, нанесенная со стороны брюшка. Для набора типов изделий показательны плоские призматические односторонние и конусовидные нуклеусы, микропластинки с притупленным краем и скошенным концом, макропластинки с выемками, концевые скребки на целых и обломанных крупных пластинах, микроострия со скошенным концом. Единичны резцы, острия листовидной формы с ретушью по периметру, со специально выделенным «жальцем», острия типа лезвия перочинного ножа, низкие трапеции и параллелограммы, сегменты удлиненных пропорций, асимметричные треугольники, листовидные наконечники стрел с краевой ретушью.
Мезолитические памятники Дарьясая и Эчкиликсая (Учащи 84, 85, 159 и др.) отличаются иным обликом индустрии, для которой показателен большой процент скребков, сделанных на пластинах и отщепах, составляющих почти половину всех изделий с вторичной обработкой, пластины с притупленным краем, похожие на острия типа шателльперрон, выемчатые пластины, резцы, асимметричные треугольники, параллелограммы и трапеции янгельского типа (Виноградов, 1981, с. 67–69).
Данные типологической обработки стоянок Аякагитмы, полученные С.А. Оленич, позволили выделить среди них и мезолитические комплексы (Аякагитма 5, 86, 367 и др.), характеризующиеся наличием единичных трапеций вытянутых пропорций, включая «рогатые», прямоугольников, асимметричных низких крупных треугольников удлиненной пропорции (Виноградов, 1981, с. 59).
Иной облик индустрии показывают материалы Чарбактинской долины — Каракыр I и Чарбакты I (Виноградов, 1981, с. 59). Для нее типичны микропластинки с притупленным краем, острия с ретушированными краями, крупные пластины с выемками, скребки на отщепах и сечениях пластин, в том числе двойные, миниатюрные низкие трапеции симметричной и асимметричной формы с ретушированными тремя краями, асимметричные низкие и высокие треугольники.
Из района Центральных Кызылкумов пока известна только одна стоянка мезолитического времени — Кокпатассай 1 (скопление с «коричневым» кремнем). Она характеризуется пластинчатой техникой с микролитоидными элементами. Показательны небольшие конусовидные нуклеусы с односторонней и круговой плоскостью скалывания, ножевидные пластины без ретуши, скребки на отщепах округлой и концевой формы, крупные пластины с выемками, с краевой ретушью, резцы, микропластинки с притупленным краем, со скошенным концом. Геометрические микролиты отсутствуют. А.В. Виноградов не исключает донеолитический возраст и второго скопления Кокпатассай 1 (с «белым» кремнем), отличающегося от первого меньшим количеством пластин и микропластин и большим числом отщепов, скребков из отщеповых заготовок, наличием концевых скребков на пластинах, отсутствием пластин с притупленным краем и скошенным концом (Виноградов, 1981, с. 59–62). Разнообразие охарактеризованных мезолитических комплексов Лявлякана, Дарьясая, Эчкиликсая, Аякагитмы, Чарбакты и Центральных Кызылкумов (несмотря и на их некоторое сходство) А.В. Виноградов объясняет, с одной стороны, их разновременностью, с другой — возможной культурной вариабельностью (Виноградов, 1981, с. 62). Мезолитический возраст этих стоянок не вызывает сомнения. Вместе с тем какое-либо конкретное определение его и культурной принадлежности памятников пока не представляется возможным из-за недостаточной изученности мезолита этого района и мезолита Средней Азии в целом.
Обиширская культура.
В территориальном и культурно-историческом плане выделяется большая группа мезолитических памятников в районе Ферганы. После 25-летних обследований этого региона, осуществленных в разные годы Б.С. Гамбургом и Н.Г. Горбуновой в 1958 г., Ю.А. Заднепровским в 1963 и 1964 гг. (Заднепровский, 1966; Коробкова, 1966, 1969), У.И. Исламовым в 1965 и 1966 гг. (Исламов, 1972б), В.И. Тимофеевым в 1967, 1969 и 1970 гг. (Тимофеев, 1972), здесь было открыто свыше 40 разновременных комплексов эпохи мезолита. Бо́льшая часть их представлена стоянками и местонахождениями открытого типа с развеянным культурным слоем. Как правило, они располагались группами вдоль берегов Сырдарьи, древних озер Дамкуль, Ащи-Куль, Иттак-Кала, Шоркуль, Узункуль, Тайпаккуль, песчаных котловин, родников, на поверхности песчаных гряд Кзыл-Тюбинского массива песков. По количеству находок выделяются Сарык-Су (более 1000 изделий), пункт III (358), Иттак-Кала 1 (около 500 находок) и др. Имеются местонахождения с минимальным числом найденных предметов: пункт II (77 экз.), пункт XVI (94 изд.), Ащи-Куль (138 экз.), Мадьяр XI (около 170 находок), Замбар 2 (96 изд.), Тайпак 3 (47 экз.).
Меньшая часть памятников представляет собой однослойные и многослойные пещеры: Обишир 1, 2, 3, 4, 5 и Таш-Кумыр. Из них Обишир 1 и 5 подверглись систематическим широким раскопкам, проведенным Ферганским палеолитическим (Касымов, 1972) и неолитическим отрядом Института истории и археологии АН УзССР (Исламов, 1972а, в, г), Таш-Кумыр — шурфовке (Юнусалиев, 1967, 1970а, б). Пещеры расположены в долине р. Сох, на южном склоне г. Катрантау, на правом берегу сая Обишир. Из пяти исследованных здесь гротов только два — Обишир 1 и 5 — дали многочисленные находки (табл. 97, 98), культурный слой остальных трех был беден, и они оказались малоперспективными для дальнейшего изучения. Самая крупная по площади — пещера Обишир 5: ширина 30, высота 20, глубина 9 м, значительно меньше площадь пещеры Обишир 1 — 12×14×12 м (Исламов, 1980, с. 7). Культурные горизонты в обеих пещерах залегают в супеси. Однако в стратиграфической колонке Обишира 5 преобладают суглинки. Пещера Обишир 1 дала один культурный слой, Обишир 5 — три (Исламов, 1980, с. 9). Каких-либо остатков очагов или зольных прослоек не обнаружено. Культурные горизонты насыщены каменными и костяными изделиями, украшениями из раковин, кости и камня, фаунистическими остатками. Весь материал пещерных комплексов обработан типологическим методом с применением статистических подсчетов соотношений групп и типов изделий (Исламов, 1977, 1980).
Грот Таш-Кумыр находится на левом берегу р. Карасу, в известняках хребта Узун-Ахмата. Длина его 14,5 м, ширина 6,5, высота 6 м. Культурный горизонт залегает в рыхлом песке вместе с галькой и обломками костей. Шурфовка пещеры дала более 50 кремневых предметов, среди которых имеются выразительные изделия, близкие обиширским.
Технико-морфологическое исследование материалов местонахождений с подъемным инвентарем, предпринятое Г.Ф. Коробковой, позволило выделить особый ферганский мезолитический комплекс (Коробкова, 1968, с. 16; 1970, с. 24, 25). Позднее, с открытием и исследованием пещер Обишир 1,5 и Таш-Кумыр, был поставлен вопрос о выделении в Фергане второго пещерного комплекса (Коробкова, 1975, с. 23, 24; 1977, с. 112), условно названного обиширским, и о намечающейся там мезолитической культуре (Коробкова, 1970, с. 24). Однако из-за отсутствия полной публикации материалов не было ясно, являются ли обиширская и ферганская группы памятников разнокультурными комплексами, вариантами или этапами одной культуры. Тогда же была высказана гипотеза о более позднем возрасте ферганского комплекса, который может оказаться в одной линии развития с обиширским, заняв в ней верхнее положение (Коробкова, 1977, с. 112).