Данные сопоставления рассматриваемого памятника с известными мезолитическими стоянками Средней Азии в целом позволяют согласиться с В.А. Жуковым относительно самобытности и неповторяемости материалов Истыкской пещеры. Вместе с тем произведенные раскопки незначительны, малочислен добытый инвентарь. Поэтому говорить о существовании истыкской культуры пока еще рано. Для ее доказательства необходимы новые материалы и дополнительные памятники. Думается, что справедливее назвать инвентарь пещеры истыкским комплексом. По аналогии с материалами Туткаула 2а время его существования исследователь определяет VII тысячелетием до н. э. (Жуков, 1982, с. 40), но допускает и более раннюю датировку. Архаический облик индустрии Истыкской пещеры, содержащей плоские нуклеусы, многочисленные острия типа шателльперрон, пластины с притупленным краем, скошенным концом, при отсутствии геометрических форм свидетельствует в пользу более раннего возраста этого памятника, возможно синхронного мезолиту Шугноу и Туткаула 3. Однако это только предположение, которое требует более обоснованных доказательств. О хозяйстве, генезисе или культурных связях истыкского комплекса говорить еще рано.
Такова картина современного состояния изученности мезолита Средней Азии. Уже сейчас видно, как самобытны и разнообразны мезолитические культуры и комплексы рассматриваемого региона, как многолинейны пути их развития, как различны их дальнейшие судьбы, как многогранны их связи и как порой мало мы о них знаем. В формировании и сложении среднеазиатского мезолита принимали участие не только местные культуры эпохи позднего палеолита. Заметное влияние на них оказывали ближневосточные контакты с населением Зарзи, Кебары, натуфийской культуры и других крупных культурных центров каменного века. Средняя Азия в эпоху мезолита представляла собой пеструю картину сосуществования целого ряда различных племенных групп с характерными для них особенностями в индустрии, хозяйстве и культуре.
Искусство мезолита Средней Азии.
Одним из важнейших и ярких открытий мезолитической эпохи явились красочные монохромные росписи, обнаруженные в высокогорных районах Средней Азии в навесе Зараут-Камар и гроте Шахты. Из них первый расположен на юге Узбекистана в ущелье Зараут-Сай, на правом берегу Амударьи, в 100 км к северу от г. Термеза, второй — в долине р. Куртеке-сай на Восточном Памире, в 40 км к юго-западу от райцентра Мургаб.
Исследования грота Зараут-Камар, проведенные в 1940, 1943–1945 гг. Г.В. Парфеновым, выявили основную группу рисунков (табл. 102), позднее опубликованных художницей А.Ю. Рогинской (Рогинская, 1950). В 1964 г. наскальные изображения были осмотрены А.А. Формозовым, который уточнил число и характер рисунков, оставленных первобытными охотниками, и их датировку (Формозов, 1969, с. 60–81; 1980, с. 44, 47, 48, 50, 57, 58, 62). Изображения сконцентрированы в скальном навесе длиной 5,2 м, шириной 1,4–2,5 м, высотой 3,97 м, не содержащем культурные остатки. По справедливому замечанию А.А. Формозова (Формозов, 1969, с. 64), рисунки не являлись украшением стен жилищ. Об этом свидетельствует их особое расположение на отвесной скале, на высоте 8,2 м. Росписи выполнены красной краской и нанесены по известковому натеку, покрытому пустынным загаром желтовато-бежевого цвета. По мнению исследователей, среди ранних наскальных изображений Зараут-Камара выделяются три композиции, связанные с охотничьими сценами, из которых две размещены на северной стене, одна — на западной (Окладников, 1966а, с. 69–71; Формозов, 1969, с. 66). Первая роспись воссоздает картину охоты на диких быков целого коллектива. В ней участвуют 19 охотников, окруживших кольцом свою жертву, двое других быков спасаются бегством. Во второй сцене рядом с охотниками бегут джейраны, один из них поражен стрелой или дротиком (табл. 102). На третьей композиции изображена охота на винторогих козлов (табл. 104). Поражает яркая реалистическая манера изображения животных, отображающая динамический стиль первобытных анималистов, характерный для эпохи позднего палеолита. Фигурки же людей стилизованы, условны и статичны. Охотники изображены в виде колоколовидных фигур, некоторые с птичьими головами, животные воспроизведены в профиль как бы с двумя, реже с тремя ногами. Краской закрашена вся поверхность изображений. Помимо композиций, встречаются и отдельные рисунки, выполненные в аналогичном стиле. Это фигура человека колоколовидной формы, ниже которого помещены круг с отходящей от него прямой линией и два рисунка собак с повернутыми назад головами (Формозов, 1969, с. 66–70).
Отсутствие культурного слоя и размещение изображений в труднодоступных местах позволили предположить, что в композициях воссозданы сцены облавной охоты, действующими лицами которой являлись замаскированные охотники, бегущие и пораженные стрелами животные, отражающие промысловые охотничьи культы в целях способствования удаче охоты (Формозов, 1969, с. 64). Эти дошедшие до нас древние фрески являются отражением «религиозных церемоний, без которых первобытный человек не мыслил благополучия своей общины» (Формозов, 1980, с. 57).
По данным стилистического анализа рисунков, комплекса сопоставлений с ранними и поздними наскальными изображениями Европы, Сибири и Средней Азии, росписи Зараут-Камара датированы эпохой мезолита (Окладников, 1966а, с. 72) или мезолита-неолита (Формозов, 1951, с. 213–216; 1969, с. 75; 1980, с. 50).
В аналогичном стиле выполнены рисунки грота Шахты, открытые В.А. Рановым в 1958 г. (Ранов, 1961а). Пещера расположена на высоте 4200 м над уровнем моря. Ширина ее у входа 7,5 м, глубина 6 м, высота не менее 25–30 м. Наскальные изображения размещены на южной, наклонной к плоскости пола на 50° стене и занимают площадь 20–25 кв. м. Из семи прослеживаемых рисунков сохранились только четыре, воспроизводящие фигуры человека, кабанов и медведей. Фрески расположены на высоте 1,6–2 м от уровня пола и выполнены красной краской с использованием контурной техники и в одном случае — техники сплошной заливки. Залежи минеральной охры обнаружены здесь же, в трещинах стены грота. Применялась светлая, кирпичного цвета и более насыщенная бордовая краска. Последняя использовалась в основном для прорисовки деталей и в одном случае перекрывала изображения, нанесенные кирпичной охрой. На первобытной фреске (табл. 98) изображена стилизованная фигура человека в виде птицы типа зараут-камарской с полностью раскрашенной поверхностью, ниже и выше ее — два плохо сохранившихся рисунка. Рядом воспроизведены пораженные стрелами дикий кабан с тремя расположенными ниже замаскированными охотниками (?), залитыми, как и первая фигура человека, сплошной краской, и медведь. Великолепно изображение крупного медведя или «яка» с вонзившимися в него двумя стрелами и третьей, летящей навстречу. Фигуры животных, как и зараут-камарские, переданы в реалистическом стиле, подчеркивающем экспрессию и динамизм попавших в облаву зверей. Но в отличие от Зараут-Камара они выполнены контурной техникой (Ранов, 1961б; 1962, с. 16; 1964, с. 46; Окладников, Ранов, 1963, с. 78–80).
Анализ древних фресок грота Шахты показывает, что они служат отображением культовых охотничьих сцен, воссоздающих церемонию облавной охоты в целях ее успешного завершения. Данные сравнительных характеристик и кремневый инвентарь, добытый из сохранившегося культурного слоя грота, позволяют датировать наскальные изображения Шахты мезолитическим или мезолито-неолитическим временем (Ранов, 1959а, с. 185–190; 1961б, с. 81; Окладников, Ранов, 1963, с. 79; Окладников, 1966а, с. 73; Формозов, 1969, с. 72; 1980, с. 50).
Охарактеризованные выше росписи Зараут-Камара и грота Шахты служат ярким отображением идеологии мезолитических охотников гор, переданной с помощью художественных средств. В обоих памятниках древнего искусства Средней Азии воспроизведены ритуальные действия, картины культовых обрядов, связанных с охотничьей магией.
Мезолит Казахстана.
Эпоха мезолита является одним из наиболее слабоизучеиных периодов в первобытной истории Казахстана. Первые мезолитические памятники были открыты в 1960–1970 гг. благодаря планомерным и систематическим исследованиям Южно-казахстанской и Северо-казахстанской археологических экспедиций. В результате этих работ, осуществленных Х.А. Алпысбаевым в Южном, А.Г. Медоевым в Западном, Г.Б. Здановичем, B. Ф. Зайбертом, В.Н. Логвиным в Северном Казахстане, обнаружено и изучено около 30 памятников эпохи мезолита (карта 12). Однако по своему характеру и содержащейся в них информации найденные комплексы неравноценны (табл. 101). Здесь имеются хорошо стратифицированные стоянки открытого типа и отдельные местонахождения с разрушенным культурным слоем и малым количеством находок. К числу первых относятся однослойные и многослойные памятники Северного Казахстана: Виноградовка II, VII, XII, Куропаткино I, Тельмана VII, VIIIa, IXa, XIVa (Зданович Г.Б., Зданович С.Я., Зайберт, 1972; Зайберт, 1977, 1979а; Зайберт, Татаринцева, Заитов, 1979; Зайберт, Потемкина, 1981), к числу вторых — группы стоянок и местонахождений с подъемным материалом. Это стоянка у оз. Сары-Айдан в Западном Казахстане (История Казахской ССР, 1977, с. 86), местонахождения в районе хребта Каратау (Алпысбаев, 1977б, с. 89), Жанагилик 1, 2, 3, Маятас в Южном (Алпысбаев, 1975, 1977а), Явленка II, Мичуринская I, Евгеньевка в Северном (Логвин, 1977; Зайберт, 1979а, б) Казахстане. Характеристика мезолита Казахстана была бы неполной, если не привлечь выразительные близкие комплексы этого времени с пограничной территории Притоболья (Потемкина, 1978, 1979; Зайберт, Потемкина, 1981). В ряде микрорайонов отмечается заметная концентрация стоянок. Так, четко выделяется явленская группа памятников в Петропавловском Приишимье, Виноградовская в долине р. Чаглинки, Тельманская в Атбасарском Приишимье (Зайберт, 1979а, с. 7), Убаганская в Притоболье (Потемкина, 1978, 1979; Зайберт, Потемкина, 1981). Вместе с тем большая часть рассматриваемой территории остается практически неисследованной. Особенно это относится к Западному, Восточному, Центральному и Южному Казахстану, где известны отдельные разрозненные памятники мезолитического времени, да и те без сохранившегося культурного слоя. Это три местонахождения в районе хребта Каратау, расположенные на береговых террасах р. Беркутты, к северу от уроч. Котас и у родника Утбулак, содержавшие незначительное количество находок (Алпысбаев, 1962, 1977а, б). Более крупные комплексы получены с четырех стоянок Южного Казахстана: Жаначилик 1, 2, 3 и Маятас (Алпысбаев, 1975, 1977а), обнаруженных на второй надпойменной террасе правого берега р. Чаян. О каратауских местонахождениях в археологической литературе имеется небольшая информация, в которой отмечается характер местного сырья и дается краткий перечень собранных находок. Среди нуклеусов упоминаются призматические, подконические и «карандашевидные» ядрища, среди других изделий — ножевидные пластины, их обломки, микропластинки, единичные трапеции с ретушью по боковым и верхнему краям, скребки, острия. Однако рисунки перечисленных предметов так же, как и их подробная характеристика, отсутствуют, что, естественно, затрудняет интерпретацию техники расщепления, вторичной обработки, набора типов изделий, собранных с каратауских памятников. Материал последних недостаточно ясен, и отнесение его к мезолитическому возрасту условно.
Четыре памятника, расположенные в Отрарском оазисе, содержат более выразительные находки, которые тоже представлены халцедоновой индустрией. Вместе с тем планиграфия найденных изделий вызывает определенное сомнение. Сборы материала произведены на значительной площади от 1 до 3 км, искусственно разделенной на три зоны скопления (соответствующие трем местонахождениям Жаначилик 1, 2 и 3) современными совхозными постройками. Поэтому трудно сказать, имеет ли здесь место одна или несколько стоянок, являются ли они одновременными или разновременными. Зачистка окраин крупных скоплений как будто бы показала частичную сохранность культурного слоя, содержащего нуклеусы, пластины с затупленным краем, сегменты и трапеции, пластины с ретушью со стороны брюшка, угольки, кости животных, гальки (Алпысбаев, 1977а, с. 93). Однако уверенности в этом нет. Облик материала выразительный и характеризуется целым рядом архаических черт, позволяющих датировать его мезолитическим временем.
Сырьем для изготовления орудий служил халцедон молочного цвета. Для индустрии характерна микролитическая пластинчатая техника расщепления. Основными заготовками являлись микропластинки, в редких случаях средние и крупные пластины. Показательны подконические и подпризматические нуклеусы с круговым скалыванием. В технике вторичной обработки доминирует притупливающая ретушь, нанесенная со стороны спинки по одному краю, реже по скошенному верхнему концу. Набор изделий включает концевые скребки, изготовленные на обломках крупных пластин, резцы срединного типа и на углу сломанной пластины, микропластины с притупленным краем, скошенным концом, крупные асимметричные треугольники, низкие симметричные и асимметричные трапеции с ретушью по трем краям, асимметричные микроострия, выемчатые пластины, отщепы с подтеской концов (табл. 101). Наличие ранних геометрических форм, концевых высоких скребков, резцов, микропластин с притупленным краем позволяет сопоставить стадиально этот комплекс с мезолитическими стоянками равнинной части Центральной Ферганы или позднего этапа обиширской культуры. Абсолютная датировка отрарских памятников так же, как и их культурная принадлежность, в силу отсутствия чистых стратифицированных комплексов неясна и проблематична.
К мезолитическому времени следует отнести местонахождение на юго-западном берегу оз. Сар-Айдин в Западном Казахстане (История Казахской ССР, 1977, с. 86, рис. 8, 9, 13, 14, 16, 21, 26), характеризующееся крупными удлиненными сегментами с пологой дугой, оформленной крутой затупливающей ретушью, высокими концевыми скребками с ретушью по периметру, изготовленными на крупных пластинах, пластинами со скошенным концом, остриями со специально выделенным «жальцем», сделанными из отщепов. Стадиально материал этой стоянки можно сопоставить с индустрией раннего периода обиширской культуры и датировать этим же временем. Культурная принадлежность из-за незначительной выборки находок и отсутствия других аналогичных комплексов в рассматриваемом районе неясна.
Наиболее хорошо изучен мезолит Северного Казахстана, где известны три крупные группы стоянок. Последние расположены в среднем и нижнем течении р. Чаглинки и ее старицах, на первой надпойменной террасе левого берега Ишима в его верховьях и среднем течении. Систематическим раскопкам подверглись Виноградовка II (Зайберт, Татаринцева, Заитов, 1979), XII (Зданович Г.Б., Зданович С.Я., Зайберт, 1972), Куропаткино I (Зайберт, 1979а), Тельмана VII, VIIIa, IXa, XIVa (Зайберт, 1977; Зайберт, Потемкина, 1981). Из них стоянки Тельмана VIIIa и IXa исследованы полностью.
Культурные остатки мезолитического времени залегали в гумусированном суглинке мощностью от 0,05 до 0,25 м. Насыщенность находками разная. Имеются крупные скопления кремня (Тельмана VII, VIIIa, IXa, Куропаткино I и др.), содержащие от 2084 до 5023 находок, и менее значительные, насчитывающие около 1000 изделий (Виноградовка XII). Встречаются комплексы, представленные несколькими десятками изделий (Тельмана XIVa и Виноградовка II). В ряде памятников (Тельмана VII, IXa, XIVa) обнаружены остатки наземных построек каркасно-столбовой конструкции, хозяйственных ям, кострищ.
В Петропавловском Приишимье В.Ф. Зайбертом выделены четыре хронологические группы памятников, из которых к мезолиту отнесена явленская группа, включающая стоянки Явленка II, ранний комплекс Мичуринской I, Бишкуль II и Боголюбово I (Зайберт, 1979а, с. 109). Орудия труда изготовлены из яшмовидной породы светло-коричневого цвета (88 %), реже кремня (8 %) и кварцита (3 %) (Зайберт, 1979а, с. 91, табл. 1). Техника расщепления пластинчатая с яркими микролитоидными элементами. Основными заготовками являлись сечения средних пластин и микропластин. Целые пластины единичны. Отщепы использовались главным образом при изготовлении скребков. Характерны подконические и подпризматические одноплощадочные нуклеусы, нацеленные на получение пластинчатых заготовок. Для техники вторичной обработки показательна притупливающая ретушь, оформляющая один край со стороны спинки, реже конец, и заостряющая, нанесенная с брюшка. Широко применялась резцовая техника. В наборе типов изделий превалируют пластины и их сечения с ретушью, в том числе с притупленным краем, выпуклым концом, концевые и округлые скребки на отщепах, резцы на углу сломанных пластин и срединного типа. Единичны острия со скошенным концом, пластины с выемками, наконечники стрел с двусторонне обработанным пером, трапеции, концевые скребки на обломках крупных пластин. На основании типологического изучения инвентаря и его статистических подсчетов В.Ф. Зайберт справедливо датирует явленскую группу памятников поздним мезолитом.
В Виноградовском микрорайоне, расположенном на территории Кокчетавской обл, тоже выделены четыре хронологические группы стоянок, из которых мезолитическим временем определяются две (Зайберт, 1979а, с. 8). Из них первая, наиболее ранняя, объединяет материалы Куропаткино I и нижнего слоя Виноградовки II (Зайберт, Потемкина, 1981, с. 124). Вторая, поздняя, — инвентарь Виноградовки XII и, возможно, верхнего слоя Виноградовки II.
Стоянки ранней группы приурочены к подошве гумусированного суглинка или тяжелосуглинистой почвы с карбонатными включениями, датированными почвоведом И.В. Ивановым финальным палеолитом — ранним мезолитом (Зайберт, Потемкина, 1981, с. 124, 125). Этот комплекс характеризуется применением кремнистого сырья светло-коричневого цвета, сочетанием пластинчато-отщеповой техники расщепления. Показательны конусовидные, клиновидные и призматические нуклеусы. В технике вторичной обработки типичны притупливающая ретушь, нанесенная по одному краю со стороны спинки и резцовая. Характерными изделиями являются резцы срединного и углового типа, в том числе многофасеточные, изготовленные из крупных отщепов, высокие концевые скребки на отщепах, нуклевидные скребки, пластины с притупленным краем, отщепы с выемками (Зайберт, Потемкина, 1981, с. 115, 116).
Материал поздней группы памятников залегал в супесчаном и глинистом аллювии, датированном концом мезолита — началом неолита (Зайберт, Потемкина, 1981, с. 125). Индустрия характеризуется сохранением раннемезолитических традиций в изготовлении орудий труда. Преобладает пластинчатая техника расщепления с основными заготовками в виде сечений средних пластин и микропластин. Наибольшее распространение получают клиновидные нуклеусы с подправленными площадками и торцевым скалыванием. В технике ретуширования продолжает использоваться притупливающая ретушь, оформляющая продольный край или прямой, выпуклый или слегка вогнутый конец изделия со стороны спинки. В редких случаях зафиксирована резцовая техника. В наборе типов изделий доминируют пластины с ретушью, притупленным концом, резцы на углу сломанной пластины, концевые и округлые скребки на отщепах. Единичны пластинки с притупленным краем, нуклевидные скребки, пластины с выемкой на конце и скошенным концом, асимметричные острия, микроострия со специально выделенным «жальцем» (Зайберт, 1979а, с. 8; Зайберт, Потемкина, 1981, с. 114). По мнению В.Ф. Зайберта (Зайберт, 1979б, с. 109), этот комплекс аналогичен позднемезолитической явленской группе памятников и может быть датирован тем же временем.
В Тельманском микрорайоне, расположенном на территории Целиноградской обл., В.Ф. Зайбертом выделено пять разновременных групп стоянок, из которых только одна относится к эпохе мезолита (Зайберт, 1979а, с. 8, 9). Последняя объединяет материалы Тельмана VII, VIIIa, IXa и XIVa. Данная группа памятников, по мнению исследователей (Зайберт, Потемкина, 1981, с. 124), идентична как по характеру сырья, техники расщепления, вторичной обработки орудий, так и по стратиграфическому залеганию находок, связанных с подошвой легкого суглинка. Сырьем для изготовления орудий служили яшма, кремень и кварцит серых и желтовато-коричневых тонов. Для техники расщепления характерны пластинчато-отщеповые заготовки с преобладанием сечений средних и крупных пластин и реже микропластин, сколотых с одноплощадочных нуклеусов призматической, подконической и «карандашевидной» форм. Показательна притупливающая и приостряющая ретушь, мелкая и крупная, нанесенная по одному продольному краю со стороны спинки, прямому или скошенному концу, в редких случаях с обеих сторон или с брюшка по двум краям. Характерна также резцовая техника. Среди типов изделий (табл. 101) преобладают пластины с ретушью, в том числе с притупленным краем, прямым или выпуклым концом, концевые скребки на обломках крупных пластин с ретушированными боковыми лезвиями, округлые скребки на отщепах, в том числе микроскребки, резцы на углу сломанной пластины и боковые, выемчатые пластины, отщепы с ретушью. Единичны микроострия, низкие трапеции симметричной формы, пластины со скошенным концом, параллелограммы вытянутых пропорций. По данным стратиграфии и типологическим признакам тельманские стоянки близки мезолитической группе памятников Притоболья (табл. 101), Виноградовке XII и Явленке II (Зайберт, Потемкина, 1981, с. 124).