Одна из них названа М.Г. Косменко, исследователем, впервые ее выделившим, усть-камской. Основные ее памятники были открыты в 1966–1969 гг. П.Н. Старостиным и М.Г. Косменко.

Стоянка Тетюшская III располагалась на краю останца первой надпоймы левого берега Волги в 3 км к востоку от г. Тетюши. Исследовавшему ее М.Г. Косменко, несмотря на сильное повреждение памятника водами Куйбышевского водохранилища, удалось установить ее стратиграфию (Косменко, 1972б). Мезолитические материалы залегали в песке под почвой. Характер раскалывания кремня определяется формой нуклеусов: они были уплощенными, подпризматическими с одной ударной скошенной площадкой и с одной плоскостью скалывания, от пластин и отщепов, а также многоплощадочными от пластин и отщепов. По данным М.Г. Косменко, всего найдено 478 орудий (66 % которых — на пластинах) (табл. 54, 1-11, 15). Скребки встречены концевые в разных вариантах, в основном на пластинах, а также подокруглые и неправильной формы на отщепах. Рабочие лезвия крутые, сформованные крупно- и среднефасеточной ретушью. Количественно скребки уступают резцам, которых примерно в четыре раза больше. Среди этих последних свыше 1/3 составляют орудия с ретушированной площадкой скола (косо-, поперечно- и вогнуто-ретушные; обработка концов всегда очень крутая). Резцовые сколы длинные и широкие. Среди них нередки двойные и даже тройные экземпляры. Кроме того, встречены резцы на сломанном конце заготовки, срединные, поперечные с теми же характеристиками резцовых сколов. Морфологически интересны микролиты с изогнутым затупленным краем — ланцетовидные острия, обработанные иногда встречной ретушью (возможно, что часть из них использовалась в качестве ножей). Очень своеобразны микролиты с вогнутым или затупленным крутой ретушью концом; у некоторых из них затупливался ретушью и боковой край, что придавало этим орудиям облик прямоугольных и тупоугольных треугольников. Характерны находки высоких и средних по пропорциям симметричных трапеций с вогнутыми ретушированными краями — достаточно поздней формы в мезолитических комплексах лесной зоны Европы. Острия представлены, кроме ланцетов, и пластинами со скошенным крутой ретушью концом. Найдены вкладыши — пластинки или их сечения с одним или двумя затупленными ретушью краями. Ножи изготовлялись на пластинах и отщепах, они имеют один или два ретушированных края. Есть ножи с затупленной спинкой. Скобели в основном на отщепах, одно- или многовыемчатые. Обнаружены массивное скребло на отщепе, тесловидное орудие с перехватом, оббитым крупными сколами; такие же сколы идут почти по всему периметру орудия. Есть и комбинированные орудия: резцы-ножи, скребки-ножи, скребки-скобели, скребки-резцы (табл. 54, 1-11, 15).

К усть-камской культуре относятся еще следующие памятники: стоянки Косяковская у устья Камы, Атабаевская VIII в Рождественском р-не Татарской АССР, Семеновская IV и V, Кимовская III, Любавская, Нижне-Марьянская VII, местонахождения Щербетьское островное, Малиновское, Малиновское Северное (Косменко, 1972б).

Вопрос о происхождении этой культуры представляется довольно сложным. При анализе мезолита Среднего Поволжья А.Х. Халиков отнес стоянку Тетюшская III к развитому мезолиту, однако указал, что по ряду признаков она тяготеет к раннему (Халиков, 1969, с. 23). М.Г. Косменко все памятники усть-камской культуры относит к раннему мезолиту (Косменко, 1972б). В своей более поздней работе он смыкает мезолитические поселения типа стоянки Тетюшская III с финальнопалеолитическими памятниками типа Сюкеевский взвоз и считает эти последние первым этапом усть-камской культуры (Косменко, 1977, с. 94). Иначе говоря, происхождение усть-камской культуры он связывает с местными финальнопалеолитическими памятниками. Сходство между поселениями типа Сюкеевский взвоз и стоянкой Тетюшская III, которая, по его мнению, является самым ранним мезолитическим памятником усть-камской культуры, он видит прежде всего в наличии в стоянке Тетюшская III резцов с ретушированной площадкой скола и срединных, пластинок с изогнутым затупленным краем — ланцетовидных острий, пластинок со скошенным, затупленным или вогнутым концом. Безусловно, все эти формы появляются в палеолите. Но они широко распространены и в мезолите на всем его протяжении. И это совсем не значит, что мезолитические комплексы усть-камской культуры можно непосредственно генетически выводить из финальнопалеолитических, тем более что в мезолитических памятниках этой культуры встречены такие поздние даже для мезолита формы, как симметричные трапеции с вогнутыми ретушированными краями. Во всей лесной полосе Европы от севера Франции и до Волго-Окского междуречья, там, где эти формы имеют датировку по данным естественных методов, они всегда ложатся в самых ранних своих проявлениях в VI тысячелетие до н. э. Именно наличие этих форм, а в усть-камской культуре они распространены достаточно широко, не позволяет связывать даже самые ранние усть-камские мезолитические поселения непосредственно с палеолитом и, следовательно, относить их к раннему мезолиту.

В этой связи хотелось бы обратить внимание на памятники соседнего со Средним Поволжьем региона — Волго-Окского междуречья, а именно иеневской культуры. Характер раскалывания кремня в обеих культурах похож: встречены одинаковые формы нуклеусов — подпризматические, подконические, «карандашевидные», торцевые, многоплощадочные. Различие состоит в том, что доля ножевидных пластин как заготовок для орудий в усть-камской культуре несколько, но ненамного выше, чем в иеневской. Это явление может объясняться большими контактами населения усть-камской культуры с населением мезолитических культур, где ножевидная пластина была основной заготовкой — камской и романовско-ильмурзинской. Скребки усть-камской и иеневской культур очень похожи; это в основном концевые формы с небольшой примесью подокруглых и скребков неправильной формы. В обеих культурах в группе резцов значительную долю составляют резцы с ретушированной площадкой скола: косо-, поперечно- и вогнуто-ретушной. Но широко представлены и другие формы: на углу сломанной заготовки, срединные, поперечные. Распространены вкладыши из сечений пластин с ретушированными краями. Похожи скобели, проколки и сверла. И там и тут встречаются отдельные экземпляры скребел.

Разительное сходство наблюдается в формах, которые могут считаться культурно определяющими: геометрических микролитах, наконечниках стрел, рубящих орудиях. Среди геометрических микролитов в усть-камской культуре основной формой является высокая или средних пропорций трапеция с вогнутыми ретушированными краями. Такие трапеции очень распространены в иеневской культуре. Они встречены на всех стоянках второй половины ее существования (Пеньково, Коприно, Сельцо III, Авсерьгово II и др.). Во многих иеневских стоянках, как и в усть-камских, найдены ланцетовидные острия — пластинки с выпуклым затупленным краем. Почти всегда, как и в усть-камской культуре, этот край обработан очень крутой, чаще всего встречной, ретушью. В обеих культурах найдены острия со скошенным концом. Иногда в усть-камской культуре у них затуплен и один боковой край, что придает им вид треугольников. В иеневской же культуре найдены треугольники. И в усть-камской, и в иеневской культурах встречена характерная форма рубящих орудий — топоры и тесла с перехватом, которые, правда, в усть-камской культуре менее распространены, чем в иеневской. И там, и тут есть характерные ножи с изогнутой затупленной спинкой. И наконец, опубликованные М.Г. Косменко орудия с боковой выемкой у основания (Косменко, 1977, с. 96, рис. 2, 8-10), которые, по-видимому, были наконечниками стрел, аналогичны иеневским асимметричным наконечникам стрел с боковой выемкой у основания. Единственным серьезным отличием усть-камской культуры мы считаем отсутствие узких равнобедренных треугольников, найденных в иеневских памятниках, правда только на ранних этапах существования этой культуры. На поздних иеневских стоянках их уже нет.

Таким образом, мы попытались показать, какое глубокое родство наблюдается между усть-камскими и иеневскими памятниками. Между ними гораздо больше сходства, чем различий. Ближайшие к Среднему Поволжью иеневские стоянки расположены в Костромской обл. Это, вероятно, не значит, что их не было и ниже по Волге: воды Горьковского водохранилища могли затопить их, да и, к сожалению, не было проведено серьезных планомерных разведок в Ивановской и Горьковской областях по берегам Волги. Поэтому не исключено, что ареалы усть-камской и иеневской культур где-то могли и смыкаться. Но мы не настаиваем на этом предположении.

Несмотря на такое сходство указанных культур, вопрос о происхождении усть-камской культуры, по нашему мнению, следует пока оставить открытым. Тут возможны, как нам кажется, два варианта решения, во всяком случае на современном уровне сведений. Во-первых, памятники усть-камской культуры могли быть оставлены группой иеневского населения, продвинувшегося на поздних этапах существования иеневской культуры в устье Камы (повторяем, что наибольшее сходство усть-камских памятников прослеживается именно с поздними иеневскими стоянками). Во-вторых, возможен и такой вариант: группа населения, родственная оставившему иеневскую культуру, двинулась на восток из бассейна Верхнего Днепра, откуда, по-видимому, происходит и иеневская культура, и обосновалась в устье Камы. Какой из этих вариантов окажется более верным, покажет время. Во всяком случае, по нашему мнению, мысль о непосредственном генетическом контакте между стоянками финального палеолита и мезолитическими усть-камскими нужно отбросить.

Видимо, периодизация памятников усть-камской культуры, предложенная М.Г. Косменко, не нуждается в пересмотре (Косменко, 1972б, 1977). Действительно, стоянка Тетюшская III кажется более древней, чем Косяковская и Атабаевская VIII. Поскольку периодизация изложена в нескольких работах М.Г. Косменко, мы не будем на ней подробно останавливаться.

Следовало бы несколько слов сказать о хронологии мезолитических стоянок усть-камской культуры. Поскольку, как указано выше, ближайшие аналогии ей мы встречаем в иеневской культуре, а собственных дат по данным естественных методов для усть-камских памятников как будто нет, можно использовать хронологию именно иеневских стоянок. Ряд этих последних получил датировку с помощью пыльцевого анализа. Наибольшие аналогии у усть-камских памятников — с поздними иеневскими стоянками. Поэтому мы предложили бы датировать усть-камские материалы началом атлантического периода, т. е. в абсолютных цифрах VI тысячелетием до н. э. Возможно, открытие новых стоянок усть-камской культуры, которые могли бы дать данные для естественных наук, и изменят эту датировку. Но пока мы не видим убедительных аргументов для ее изменения.

Второй культурой, памятники которой встречены в Среднем Поволжье, является камская. Первым открытием ее памятников была стоянка Захар-Калма I, обнаруженная В.В. Гольмстен еще в 1921 г. (Гольмстен, 1928). Однако тогда, разумеется, не было оснований выделять особую культурную группу. И только работами О.Н. Бадера в Прикамье было выявлено несколько очень важных памятников с микролитическим инвентарем, которые дали ему возможность говорить о существовании особой мезолитической культуры в Прикамье (Бадер О.Н., 1966).

В Среднем Поволжье имеется ряд памятников, относящихся к камской культуре. Это в первую очередь стоянка Татаро-Азибейская IV — наиболее полно раскопанное поселение этой культуры в регионе. Она находится в 800 м к югу от поселка Татарский Азибей. Располагается на песчаном останце высотой 1,5 м над поймой, недалеко от старицы р. Белой — оз. Азибей. В 1958 г. в этом районе проводил разведки В.Ф. Генинг, который обнаружил следы разрушенной стоянки. В 1964 г. окрестности Татарского Азибея обследовал П.Н. Старостин, а в 1969 г. М.Г. Косменко открыл здесь две стоянки — Татаро-Азибейская III и IV. На последней в 1969–1971 гг. им были проведены раскопки (Косменко, 1978б). Общая величина раскопанной площади 960 кв. м. Поверхность памятника подвергалась распашке, потревожившей горизонт залегания находок, что объясняет наличие некоторой части кремневых изделий в пахотном слое. Об этом же говорят находки на современной поверхности. Однако часть культурного горизонта оказалась непотревоженной и залегала в светлом песке под пахотным слоем. Находки в слое распределялись неравномерно, образуя скопления.