Глава 42

Надо признать, что наш с Раулем скоропалительный брак вызвал удивление. По меркам не только Теофрении, но и любой соседней страны, я была не слишком подходящей невестой для принца: не юная, не знатная, не имеющая хорошего образования, с хромающим воспитанием, да ещё и со странными родителями, чьи психические отклонения могли передаться детям. Да-да, именно так и заявляли. Ещё намекали, что с браком торопимся мы не просто так, а по причине моей беременности, так что скоро все узнают, унаследовали ли наши дети отклонения или нет. Кто-то это говорил за спиной, а кто-то — почти в лицо, как, например, Эрнандес, подловившая нас на прогулке в Королевском парке, которые новая моя тётя, которая мне нравилась куда больше старой, полагала одной из важнейших действий по вливанию меня в общество. Перезнакомила она меня уже со всеми, по её мнению, стоящими персонами, но от прогулок отказываться не собиралась. Хорошо, что завтра они наконец закончатся, а то все эти бессмысленные действия начали меня раздражать.

— Да она же старая уже, — шипела Эрнандес вроде бы тихо, но так, что слышали не только те, кто рядом, но и до меня доносилось. — И что Рауль в ней нашёл? Не иначе как некоторые талантливы в приворотной магии.

Ей кто-то тихо возразил, что, если бы я была талантлива в приворотах, до этого возраста не дожила бы незамужней. Это прозвучало даже обидно. Каких-то двадцать пять лет — а меня уже считают перестарком на местном брачном рынке. Повезло, что хоть кто-то заехал к моим увлечённым магией родителям, а то я так и сидела бы дальше в девках. И дважды повезло, что это оказался теофренийский принц. Именно эти мысли проступили сейчас на лице Эрнандес, которая пренебрежительно бросила:

— Подходящего жениха не заезжало. К ним же никто не ездил, потому что они ненормальные.

Тут моя так называемая тётушка, которая до этого старательно игнорировала все выпады, притворяясь, что их не замечает, не выдержала и развернувшись, почти маршевым шагом подошла к Эрнандес.

— Что вы там говорили про моего брата и его семью, сеньорита? Не повторите?

— Конечно, нет, — заметила я, встав с тётей рядом. — Сеньорита Эрнандес труслива и может только тявкать издалека. Иначе она бы давно поделилась своими подозрениями с отцом и потребовала проверить. Или поделилась, а ей посоветовали не нести чушь? Нужно будет спросить лично у сеньора Эрнандеса при встрече.

Подруги Эрнандес сделали вид, что они не с ней, и отхлынули так быстро и синхронно, словно неоднократно это отрабатывали. И то правда, отец Эрнандес занимал высокий пост, но он ничуть не выше поста короля или королевы, которой я могу стать. Так зачем заранее портить отношения с будущей правительницей?

— Вы меня неправильно поняли, — испуганно заблеяла побелевшая Эрнандес. Причём, как мне показалось, испугалась она больше не меня, а того, что с ней сделает отец, когда узнает. — Я говорила совсем о другой сеньорите.

— Неужели? — тётя столь сурово поджала губы, что даже мне стало страшно, что уж говорить об Эрнандес, которая окончательно сдулась и выдавливала из себя слова уже дрожащим голосом.

— Именно так. Но если по недоразумению вы приняли это на свой счёт, приношу глубочайшие извинения.

— Мы подумаем, — сухо сказала тётя и развернулась к выходу.

Я пошла за ней, но не устояла и на прощание бросила Эрнандес:

— Сеньорита, в вашем возрасте уже пора научиться держать язык за зубами, а то вы составите проблему не только для вашего отца, но и для будущего мужа.

Посмотрела она на меня зло, но промолчала. И я думала, что этот мелкий инцидент так и забудется, но нет — тётя никак не успокаивалась, всё вспоминала и злилась. Даже начала сочинять письмо отцу незадачливой девицы. Но отправить не успела — вечером к нам явился лично сеньор Эрнандес, довольно представительный мужчина в возрасте. Уж не знаю, кто ему донёс, точно не любимая дочурка, но там и без неё хватало зрителей. Сеньор извинялся куда искреннее и многословнее. Боялся, наверное, что после свадьбы, которая должна была состояться уже на следующий день, я буду иметь достаточный вес, чтобы потребовать убрать отца наглой девицы с хорошего места. Озвучивать подобные мысли я, разумеется, не стала, но визитёр каким-то шестым чувством о них догадался и неожиданно сказал:

— Мария Виктория слишком глупа, чтобы понять, что Его Величество Луис никогда бы не одобрил брак Его Высочества Рауля, если бы не считал это лучшим вариантом для Теофрении.

— Почему вы так решили, сеньор? — опешила я от столь грубой лести.