— Планы иногда корректируют посторонние, — чуть жёстче обычного сказал Рауль. — Я не мог позволить, чтобы то, что ей известно, стало известно Теодоро.
— Вы не сможете её там держать вечно.
— В этом не будет необходимости. С утратой Сиятельности Теодоро потеряет часть силы. А с потерей личной силы потеряет возможность ходить по снам полностью или частично.
— Частично? Это как?
— Это значит, что эта возможность окажется ограничена определённым расстоянием.
— Тогда я смогу сбежать, — оживилась я.
Я подняла к Раулю лицо и внезапно подумала, что стоим мы сейчас, как двое влюблённых на свидании, и говорим о чём угодно, но только не о нас двоих. А ведь для нас двоих ничего не изменится от потери Теодоро Сиятельности. Но сейчас… Сейчас мы же можем позволить себе поцелуй? Это же почти понарошку, во сне.
Не знаю, что подумал Рауль, но потянулись мы друг к другу одновременно.
Глава 34
Уговорить Теодоро отпустить меня в особняк Эрилейских удалось с трудом, пусть даже в настоящий момент его куда сильнее волновало собственное мерцание, чем нежелание моей тёти идти к нему на поклон. Но я так уговаривала, что он, в конечном итоге, сдался, решив, что постоянно выслушивать моё нытьё себе дороже. Но это не значило, что меня собирались оставить без присмотра: Бласкес настоял на артефактном браслете, который указывал моё местонахождение и не мог быть снят никем, кроме придворного мага. Меня собирались контролировать, словно преступницу под домашним арестом, хотя я и могла выходить за пределы дома. Но покидать центр города — уже нет.
— Не рекомендую, Ваша Светлость, проверять, что будет, если вы попытаетесь выйти дальше, чем разрешено, — с явной угрозой сказал Бласкес, вертя в руках артефакт — тонкую полоску металла, которая должна была защёлкнуться на моём запястье. — Самое безобидное — останетесь без руки.
— Уго, это не перебор? — нахмурился Теодоро. — Руку, конечно, если что, восстановим, но это время, которого может не хватить до свадьбы. Однорукая королевская невеста — это плохое предзнаменование. Для народа, разумеется.
Он снисходительно улыбнулся, словно собирался сказать, что я ему нужна буду и без руки. Но даже если бы он отказался от меня с изъяном, сразу устраивать себе дефект я не собиралась.
— Она же не будет делать глупости, правда? — Бласкес повернулся ко мне и улыбнулся.
Улыбка не придала его лицу ни грана привлекательности. Глаза были тёмные, но мутные, словно колодец в бездну. А запах… Казалось, он пропитывал всё, что было рядом. Мне всё сложнее было выносить присутствие королевского мага: я начинала переживать что развоняюсь в точности, как он.
— А если её похитят? — предположил Теодоро. — Нет, Уго, я против.
— Донья Хаго знает, как работают такие артефакты, и не станет рисковать жизнью единственной кровной родственницы, — заметил Бласкес. — Более того, в браслете заложен функционал срочного моего вызова, так что эта глупая куколка не пострадает.
— А если умрёте вы? — не удержалась я. — Я так и останусь прикована к этому месту?
— Именно. — Опять ощерился он. — Так что молитесь Двуединому, донья, чтобы со мной ничего не случилось.
— Мне это не нравится, — нахмурился Теодоро. — Уго, от случайностей никто не застрахован. Я не хочу, чтобы Эстефания пострадала. Возможно, достаточно метки и вызова?