Сходив за рабочей формой и пройдя через магазин, они вернулись к остальным ребятам, которые жили по соседству и провели остаток свободного времени, разговаривая с ними о косяках рабочего процесса, а другие коллеги, которых сложно назвать коллегами, сидели и попивали вино. К сожалению, контингент рабочих людей тут был очень разнообразным, как выяснилось позже.

Посидев до одиннадцати вечера, они направились спать, а то у Георгия уже закрывались глаза, и он буквально засыпал на ходу, так как у него был очень длинный и насыщенный день, наполненный разными новостями и впечатлениями. Единственное, что его порадовало, так это то, что его кровать была совершенно новой, спасибо другу за царский подгон, не скрипела и ни каких звуков не издавала. Заправив ее, он лег спать и через пару минут уже слышно было как он сопел, но, увы, сон был недолгим, точнее, он поспал как положено, но, к сожалению время было семь утра и им надо вставать готовиться к рабочему дню. Благо Георгий в плане подъёма был прост и подкован, что ему не составило труда проснуться и сделать все, что от него требовалось, и около семи сорока пяти они вышли из вагончика на строительную площадку, где уже был намечен план работы на сегодняшний день, утвержденный их начальником.

Как по часам, к восьми пришел прораб, который со всеми поздоровался, поприветствовал и записал новеньких, которых было около пяти человек, осмотрел их оценивающим взглядом, задал несколько вопросов и дал разнарядку своим помощникам, шестеркам- как их называли остальные, они ходили и ябедничали на всех, кто им не нравится, без причины, после чего все направились на работу. Идя к котловану, который роется для многоэтажки и служит ориентиром для всех, Георгий смотрел на лица людей, которые тут были и составлял картину контингента работающих граждан, среди которых были и судимые личности, и алкоголики, и наркоманы бывшие. Даже была бабуля лет, так, пятидесяти, да что удивляться, с ним в бригаде работал парень, которому всего пятнадцать лет и пошел он сюда работать не от плохой жизни, а от того, что надо на что-то жить, как выяснилось чуть позже.

День шел быстро, главное, следи за рабочим процессом и не отставай, но самое сложное было, когда во вторую половину их всех отправляли на обвязку арматуры, которую надо было вручную перевязать. Поначалу, было просто и даже забавно, но после нескольких часов работы, руки очень уставали и, видя, как многие не торопятся, он тоже решил не спешить, так как всем было пофигу на всех, кроме себя, главное, чтобы их начальник не ругал за халатность. Но, как не кстати, Ян – так звали одного из самых главных прорабов на участке, увидел картину, как молодой парень халтурит, получил нагоняй от него и указал на план работ, где было сказано, что за сегодня объём работ вот такой, после взял слово и уже для всех повторил: «Итак, работнички, вы тут работаете или просто стоите? Если стоите, то прошу всех вон, если нет, то работаем, у нас план и если вы не делаете его, значит будет задерживаться и делать допоздна, либо уходите! Я надеюсь, что доходчиво всем объяснил?», – громко он говорил слова, чтобы все слышали их сквозь работающий отбойный молоток на нижнем уровне.

«Лех, я так понимаю мы тут каторжники, а он самый жесткий надзиратель?», – смеясь, спросил Георгий своего друга, делая обвязку. «Нет, раньше был другой мужик, вот тот был вообще зверь, Сарыч, он был просто отбитый на голову, мог и ударить, но, увы, его не стало. После очередного рукоприкладства, его больше никто не видел тут, ходят только слухи, что его в ту ночь избили несколько человек, за его рукоприкладство», – отвечал Алексей, поднимая связку проволоки для обвязки. «Весело тут у вас, я смотрю, повеселее, чем у меня на заводе, судя по подобранным кадрам. У меня хоть служба безопасности была, а тут служба – приходи, кто хочет», – смеясь, продолжал отвечал он. «Давай перекурим, а то пальцы болеть начинают, никогда столько накрутил проволоки», – сказал Георгий, достав сигарету. «Дааа, первые дни у тебя будут пальцы болеть, после привыкнут, главное, не переусердствуй, а то мозоли появятся, вон возьми кусок балки или прута, и через него крути, а то от пальцев, к концу смены, ничего не останется», – ответил ему Алексей, вытаскивая из заднего кармана штанов зажигалку.

На часах уже семь вечера, а значит в это время можно было немного филонить, так как все крупное начальство уезжало, а те начальники, что оставались, они были нормальными мужиками, с которыми можно было и по пиву выпить после смены. Наконец-то, доделав, совместными усилиями, обвязку арматуры, мужчины, медленным шагом, направились к своим «домикам», попутно говоря о чем-то своем с коллегами по работе. И, как-то так получилось, что молодой парнишка прибился к ним и всячески вступал в беседу. И вот они идут втроем, после чего Георгий спрашивает его: «Слушай, а ты как сюда попал? Тебе еще учиться надо, а ты тут трудишься, ты молодой, жизнь только начинается, наверняка еще в школе учишься?». Ответ не заставил себя долго ждать: «Ну, как вам сказать, я из детдома, отучился девять классов, дальше я не видел смысла оставаться учиться, да и не мое это – учеба, мне нравится в машинах ковыряться, разбирать все, а попал сюда чисто случайно, несколько месяцев назад. Так как я сирота, мне полагается жилье от государства, но, к сожалению, там, откуда я родом нету ничего, что могли бы мне предложить, а если есть, то там опасно жить, несмотря на то, что строится много новых домов», – отвечал воодушевленно парнишка. Но Георгий переспросил: «Постой, у меня тоже одноклассник сирота, но ему все дали по заявлению, без проблем. Почему у тебя так случилось, что затягивают?». На что парень, вздохнув, ответил: «Если быть честным, когда мы подавали заявление с моим опекуном, директором школы, поскольку школа является моим опекуном, до совершеннолетия или моего ухода из школы, они меня обеспечивают. Так вот, нам сказали, если я хочу хорошую квартиру в новом доме, надо доплатить и они все решат, но, к сожалению, я такой суммой не обладаю, это мои десять зарплат, даже накопленные деньги на моем банковском счете не помогут. Поэтому, я сейчас работаю тут и коплю, чтобы мне вдали хорошую квартиру, а там уже пойду дальше, куда желаю, но пока надо решить жилищный вопрос», – говорил он взвешенно и четко, и его пятнадцать лет совершенно не вписывались в его образ и возраст, несмотря на его худобу и сутулость, с детским лицом, он опережал свой возраст, своим желанием идти по намеченному пути. Алексей спросил юношу: «Слушай, а ты откуда родом будешь? У меня сестра юрист, ты знаешь ее, Гео, я думаю, она может помочь тебе, учитывая, что работает в администрации города. Хотя бы подскажет, как быть в некоторых вопросах, чтобы тебя не обманули», – говорил Алексей от чистого сердца, так как сам когда-то мечтал о такой жизни, но, увы, не вышло, возможно, это и сыграло своего рода роль в помощи этому юноше.

«Алексей, позвольте Вас спросить, а Вы как сюда попали, я слышал от других работников, что Вы бывший военный, это так?», – с небольшой робостью спросил его юноша. Алексей, наконец-то, выпрямился во весь свой, почти двухметровый, рост, вздохнул, пожал плечами и посмотрел на юношу добрыми голубыми глазами, немного хмурясь, с высока: «Да, я был военным, в свое время, служил на границе, была собака у меня, как положено, сторожевая. После срочной службы, подписал контракт и, по ее окончании, скопил хорошую сумму, но, к сожалению, скопленная сумма, вложенная не в тот банк, оборвала все мои мечты, после чего я потерял все, что у меня было… Прости сынок, я не хочу говорить об этом, о том, что именно потерял, но, сейчас, я, как и ты, пытаюсь накопить на свое пристанище и играться с внуками в своем доме, если они будут, конечно, и радоваться жизни, как это было раньше», – с небольшой грустью он говорил это, смотря на Георгия, который знал, что после потери денег, у него начался долгий запой и нервный срыв, который вылился в развод с супругой и ее уход с ребенком от него. После он потерял родителей, они умерли от старости, и только Георгий смог его вытащить с того света, когда тот хотел повеситься, успел вовремя снять с петли, и, с тех пор, они лучшие друзья, которые присматривают друг за другом, а прошло уже прилично времени с момента их знакомства.

«Простите, если я вас потревожил своим вопросом, честно, не хотел», – пытался оправдаться юноша, чувствуя, что задел его за самое живое. «Все хорошо, не переживай. Много времени прошло с той поры, мне осталось чуть-чуть и все будет отлично. А, вот мы и пришли, надо готовить кушать и почитать книгу перед сном», – ответил он юноше, который направился в свой вагончик. «Хороший юноша, чем-то мне тебя напоминает, максималист и упрямец, пусть все будет у него хорошо», – говорил Георгий, постукивая по плечу Алексея.

После душа они приготовили ужин, и, в этот момент, им наконец-то, на глаза попался их утренний сосед, который работал на другом объекте несколько дней. «Ооо, привет, я думал, ты все, не вернешься», – радостно восклицает Карл. Это его прозвище, так как имя его никто не знал, и он представлялся всегда для всех Карлом. «Не дождешься, я пару дней всего отсутствовал на сварочных работах, на другом объекте был несчастный случай, и сварщик упал в ров, сейчас в больнице, а вы меня списали уже со счетов», – ответил Карл, снимая с себя верхнюю одежду. «Ого, надеюсь все хорошо с ним?», – спрашивает Георгий, попутно пожимая ему руку. «Да, все хорошо, у него сильный ушиб в области поясницы, упал на бетонную плиту», – ответил ему Карл. «Меня Георгий зовут, кстати», – продолжает наш герой вести диалог: «Да, я знаю, мне о вас Алексей много рассказывал. Приятно познакомиться», – отвечает он ему и достает из рюкзака несколько баночек пива и ставит их на стол со словами: «За знакомство!». «Спасибо, но я не пью, если только чай», – ответил Георгий ему. «Ну ничего, мне больше достанется», – Георгий посмотрел с неодобрением на Алексея, тот пожал плечами: «Что, мол, ничего не могу сделать», и они продолжили готовить ужин.

Карл, как ни в чем не бывало, быстро себе приготовил покушать, как и его друзья, и все вышли посидеть под навесом поужинать, так как была теплая погода. Через пол часа, Алексей отправился читать перед сном свои книги, он был редкостным буквоедом, а Георгий остался с Карлом и юношей, который пришел к ним поговорить, да и просто посидеть.

«Карл, можно вопрос?», – обращается к нему Алексей, а, тем временем, в Карле было уже полтора литра пива и пару стаканов водки. «Мне? Да без проблем – валяй!», – бодро он ответил ему своим пьяным голосом и с веселым настроением. «Банальный вопрос, я тут новенький и вижу разный контингент наших коллег на этой стройке, поэтому интересуюсь, как кто сюда попал». «Да, я», – небрежно отрыгнув пиво изо рта, он продолжил: «Да, я просто сюда попал, как и все, не от хорошей жизни, а от того, что надо кормить и содержать семью, платить кредит, за телефон, который подарили дочке и разбитую машину, которую я угнал когда-то», – четко и без доли лукавости отвечал он. «Как угнали?», – спрашивает юноша его, любопытствуя и опережая Георгия с таким же вопросом. «Да как-как, обыкновенно, пошел на дело, ударил по голове сидевшего в машине гражданина и уехал. Ладно, шучу, сделайте ваши лица менее испуганными. Если честно, то по очень пьяной глупости, несколько лет назад. Нужно было попасть домой срочно, почему срочно, я не помню, видимо, просто надо было попасть и все, пьяному дураку все надо срочно и сразу. А время было ночь, телефон где-то потерял, или батарейка села, никто не хотел мне помогать з-за того, что я был пьяный в усмерть, и грязный, вдобавок, упал в лужу где-то, только где я ее нашел, не знаю, погода была сухая. Ну, кроме как угнать машину, ничего лучшего в мою пьяную голову не пришло», –  смеясь, ответил он, делая очередной глоток пива. «Ну, меня не поймал никто, если бы не чертов заяц или лиса на дороге, а, может, это была белка, да все равно, если бы не зверёк этот, то я бы не свернул с дороги и не улетел бы в кювет», – говорил он, немного расстроившись и следом добавляет, в той же манере: «И, до утра, спал в машине, пока меня не вытащили, ну и, после, все поняли, что машина не моя, а моя была в гараже, вот так примерно и поймали меня. После суда назначили три года колонии общего режима, где за хорошее поведение сократили срок пребывания на год, продал свою любимую ласточку, и остался еще должен, так как моя машина не покрыла основной долг. Вот и выплачиваю сейчас остатки после выхода», – говорил он, смотря в чистое небо и звезды, которые редко видно в городах. «А кто возьмет на работу сидевшего мужика? Мало кто берет, если только через знакомых, да и не всегда прокатывает, везде, куда меня пытались устроить, я не проходил проверку безопасности из-за судимости. И так, около полугода скитания и подработки в такси, я попал на стройку, куда таким, как я, и дорога. Таких тут, в бригаде у нас, человек пять или шесть, точно не помню. Пришел, как и ты, разнорабочим, после научился варить, и сейчас стал немного выше к начальству, дальше, если так пойдет, буду, возможно, начальником сварочный бригады, только вот вино мне не дает покоя, надо заканчивать пить, так как до хорошего оно не доводит», – закончил он свою длинную реплику и замолчал, усевшись на стуле и закрыв глаза, пытаясь уснуть на свежем воздухе. Юноша, тем временем, попрощался с Георгием и направился к себе. Георгий посмотрел на Карла, понял, что тот уже спит и пошел тоже спать, так как Алексей спал уже давно, положив книгу на грудь.

Под утро, часа в четыре, вернулся Карл и лег спать на свою кровать, а еще через пару часов проснулся Алексей и начал готовиться к очередному рабочему дню, который сулил продолжение вчерашних работ и намеченного плана. К восьми часам все были на разнарядке, где к ним присоединился юноша, а вот как раз Карл пошел в другое место работать, его снова забрал начальник бригады. В тот день, на улице стояла очень жаркая погода, где не было возможности спрятаться от палящего солнца во время работы. Максимум, что получилось сделать, так это растянуть небольшой тент на маленьком участке, когда делали обвязку, иначе обгоришь или получишь солнечный удар. Сюда периодически приходили посидеть отдохнуть их товарищи и само руководство под ним стояло, контролируя рабочий процесс. Как обычно, в двенадцать и в два часа был перекур, во время которого кто-то принимал пищу, кто-то просто отдыхал, а кто-то, как эта троица, просто сидели и травили анекдоты, в хорошем настроении.

К концу рабочего дня, к ним пришел Карл, его, кстати, все знали тут и побаивались, почему-то, либо так показалось Георгию. «Ну что, малой, хочешь научиться варить арматуру и работать со мной? Мне дали добро кого-то обучить, а после обучения меня переведут на другой объект, где я буду смотреть за работами, бригадир распорядился», – бодро говорил он с приподнятым настроением. «Да! Почему нет, попробовать стоит, я не против, так как от прутьев у меня уже руки болят. А что с зарплатой?», – робко юноша спросил его, сбавив тон в голосе. «Ничего не могу сказать, не от меня зависит», – ответил он ему, переводя свой взор на других. «Постой, а почему ни Алексею, ни Георгию не предложишь эту вакансию?», – посчитал нужным спросить его юноша. «Да как, Леху я давно просил, но ему не понравилось, он пробовал, Георгий насколько я знаю, в чертежах хорошо разбирается и технике, со слов Лехи, а вот ты молодой, зрение отличное, руки, надеюсь, не трясутся, как у меня, да и работа не тяжелая, считай, повезло что я тебе предложил», – протягивая открытую пачку сигарет, угостил он всех желающих покурить. «Да иди ты, чего тут думать, поучишься, может понравится, если нет, всегда можно вернуться», – приободрил юношу Алексей. «Хорошо, убедили», – отвечал юноша, докручивая проволоку.

Время шло быстро и на часах было почти восемь часов, начальство, как обычно, в пять часов уехало по своим делам, у работников немного лайтовая работа пошла, кто-то давно уже сидел и ничего не делал, и все, потихоньку, пошли по своим вагончикам, в которых жили. Впереди шел юноша и Карл с Алексеем, позади Георгий шел и разговорил с дедом. Ну, как с дедом, мужчиной пятидесяти семи лет, может, немного постарше. «Отец, вы как сюда попали, работа же не для взрослых?», – уже без особой любезности спросил его Георгий. «Да, как и ты, работал на заводе, пока его не продали, после водителем мусоровоза и так далее. А когда сократили, в силу возраста, стал искать, куда устроиться, но такие, как я, стали разлагающимся организмом, который никому не нужен и на работу устроиться становится очень тяжело. Впервые я это понял, когда мне моя покойная супруга сказала, что надо развиваться, а я все водителем работал, да я всю жизнь с машинами жил, ничего другого не знал», – и тут Георгий его перебил. «Ну, можно же было идти механиком работать». «Ты думаешь, я не работал? Да работал я, только, опять же, года уже не те, да и кто пустит старика работать на современных машинах. Работал на отечественных, а их становится мало, молодежь вся деловая, на иномарках ездит, работы стало меньше и меня попросили. Мне тогда уже было пятьдесят два года, до пенсии долго еще, я курьером пошел работать, но двадцать дел за копеечную зарплату я не успевал делать, ноги больные уже, не такой быстрый я, как раньше был, ну я и пошёл на стройку, где не надо больших творческих навыков, да и платят исправно, не говоря о том, что уважают меня здесь и не увольняют в силу возраста, как моих одногодок. Так что у меня вопрос больше к тебе, сынок, ты что тут забыл со своими друзьями?», – бодро и поставлено говорил дед. «Да я, ну как тебе сказать…», – немного опешил Георгий. «Я временно тут, уволился с работы, надо немного поработать тут, после перейду на другую работу по профессии, а без денег сидеть, сами понимаете, никак нельзя, да и есть обязанности перед родными своими», – ответил он дедушке, закуривая сигарету и попутно протягивая ему. «Вот что я тебе скажу, Георгий. Нечего тут делать, как и всем вам. Да, работники всегда тут нужны, в том числе, и молодые специалисты, а разнорабочие, как ты и я, всегда найдутся, но я вижу, ты не дурак по разговору, небось, образование есть?», – перескочил дед резко на другую тему. «Да, конечно, я конструктор по образованию и инженер-техник», – гордо ответил он ему. «Ну вот, что ты тут забыл, с таким набором знаний? Ты можешь хорошо получать и работать в чистом офисе или заводе, а не тут с уголовниками, разгильдяями и алкоголиками, не считая стариков моего возраста, которых уже никуда не берут, кроме стройки, где я расходный материал. Вон, посмотри, идет парнишка, не помню, как его зовут, так же, как и ты, пришел с образованием, но нежелание развиваться оставило его тут и превратило в таких, как вон тот алкаш, который каждый день выпивает по чекушке, бедная его печень. А вон идет еще персонаж, наркоман бывший, только стройка спасла его – это я к тому, что есть и положительные истории. Но больше отрицательных. Да, люди идут иногда сюда, так как некуда идти, в том числе, и жить негде, либо приезжают гастарбайтеры с других стран, так как стройка – это пристанище нелегальных мигрантов, которым много платить не надо, и они тут работают целыми семьями, я, конечно, не всех сюда приплетаю, но, часто, так сложилось, что тут работают люди, у которых что-то случилось и им некуда идти. Имеются в виду бывшие зеки, наркоманы и залётные, как вы, которым надо временно поработать», – грубо и жестко говорил дед все это Георгию, что ему на мгновенье показалось, что дед в нем рассмотрел конкурента.

«Хорошо, я согласен, что тут разный контингент, но жить то надо на что-то, а других альтернатив не появилось, на данный момент. Я с Вами согласен, что с моим образованием тут делать нечего, но временно я тут могу поработать, для поддержания штанов? Да?», – спросил он деда, пытаясь немного остановить его напор, на что тот ответил мягко, как никогда еще в этом разговоре не отвечал: «Да, можешь, но я бы тут, на твоем месте, долго не засиживался, иначе будешь, как остальные». Георгий ничего не стал отвечать ему, так как ему показалось, что дед очень однобоко смотрит на все и примеряет на себе. «Да, он был в во многом прав, но не в праве указывать как мне быть и осуждать мой или чей-то выбор», – подумал наш герой.

Через десять минут к нему подошли Карл с Алексеем, и, смотря, как уходит дед, Карл сказал: «Да, у деда иногда мозги текут, не обращай внимания. Он хоть и иногда говорит правильные вещи, но не вдается в подробности каждого и осуждает. Его даже начальник не трогает, считает немного сумасшедшим, поэтому и не увольняет, а так он много кому втирает, как и тебе, всякую дичь». «Да все хорошо, по нему можно было понять, что с ним что-то не то, даже взгляд исподлобья немного, смахивает на психически неуравновешенного человека. Постоянное раздражение в голосе слышно было в его речи, не считая повышенного тона разговора из-за пустяка, который, как мне показалось, он принял в штыки. Я даже подумал, в один момент, что он может проявить акт агрессии ко мне или накинуться с кулаками, из-за моих тезисов, которые ему не понравились», говорил Георгий, умывая лицо и руки после работы. Рядом стоял Алексей и смеялся над всем этим: «Да оставьте вы старика в покое, подумаешь, немного с прибабахами, с кем не бывает, он тут уже лет пять работает без выходных, вот и поехала немного крыша».

Вечером того же дня, они, как обычно, сидели у своего вагончика, разговаривали и отмечали рождение дочери одного из их коллег. Георгий отдыхал в импровизированном кресле, сделанном из подручных средств, смотрел на все и анализировал каждое сказанное слово его коллег, кто чем жил, о чем мечтает, куда стремится сейчас, как попал сюда. И у каждого была своя история, полностью отличающаяся от предыдущей, и что самое поразительное во всем этом, так это то, что все тут друг друга уважали и стояли на равных, чего нет в обычной жизни. Стройка, как бы я к ней плохо не относился, уравнивала шансы всех сюда приходящих и ставила в одни рамки каждого, неважно, кем ты был, и какое у тебя прошлое, как и социальный статус. С твоими внешними данными, тут у тебя такие же права, как и у твоего соседа, жалко, что за воротами стройки нет такого равенства, нет уважения прав и свобод других людей. Да, соглашусь, не везде так как тут, но тут они, худо-бедно, соблюдаются, по крайней мере, Георгию так показалось в тот вечер и всю оставшуюся смену.

По прошествии двух недель с начала смены, произошел расчет, как и было прописано в договоре, все пришло на банковскую карточку до копейки, и он перевел часть средств работодателю, как они договаривались. Конечно, было не приятно от этого и это давало свой особый осадок, но Георгий успокаивал себя тем, что земля круглая и каждый получит и получает ровно столько, сколько ему нужно на данный момент времени. Главное правило, которое он вынес с этой стройки, это то, что она меняет тебя и приближает к людям, которых кто-то мог считать социально отдаленными или ущербными. Но там ты стоишь с ними в один ряд, и не важен твой социальный статус, цвет кожи или страна происхождения – ты остаешься человеком, а если кто-то не хочет жить по-человечески и работать на равных, то таких быстро убирали оттуда свои же люди, те, кто их и позвал сюда, и не давал разрушить сформировавшийся микроклимат.