Возвращаясь с объездной, Вика заскочила за авторским гонораром в «Спутник», газетку, где в свое время напечатали статью Золотовой о деле роженицы. Новый опус денег принес не много, поэтому Вика и тянула с визитом в бухгалтерию. А сейчас ей было как раз по дороге, только выйти из автобуса на нужной остановке, а потом снова сесть на тот же самый номер маршрута.

В бухгалтерии ее встретили улыбками. Золотова здесь частенько появлялась и всегда с презентами: если не с коробкой конфет и шампанским, то хоть с мешочком печенья и баночкой кофе. Сегодня по причине некоторого обнищания, в чем виноват был алкоголик и грубиян Антон Семенов, она принесла только большую шоколадку, но и это было кстати. Бухгалтерия сладости любила. Пока Анечка, бухгалтер, выдающий зарплату, искала ведомость и считала деньги, Вика перекинулась парой слов со знакомыми. Золотова похвалила новую стрижку Маши и новый свитер Даши, спросила о здоровье новорожденного внука Татьяны Павловны, поинтересовалась ходом ремонта Ивана Ильича.

И только подойдя к Ане увидела, что у той заплаканные глаза. Девушка три раза пересчитывала несколько купюр и никак не могла сосредоточиться.

— У тебя случилось что? — тихо спросила ее Вика.

— Давно случилось, — также тихо ответила Анечка. — Теперь только продолжается.

— Может, помочь чем могу? — неуверенно предложила Золотова.

— А у тебя нет знакомого киллера? — через силу улыбнулась бухгалтерша.

— Ого! — в тон ей ответила журналистка. — Это не просто. А денежки у тебя есть?

— Ищу спонсора. — Аня протянула Вике три дензнака. — Пересчитай!

— Да что тут считать! Сто двадцать и есть сто двадцать. Как ни крути.

— Пойдем, покурим? — предложила девушка.

— Отчего же не перекурить на радостях, — степенно согласилась журналистка.

Они вышли на лестницу, где висело распечатанное на компьютере «Не курить» и вытащили каждая свои сигареты. Аня откинула с лица свои густые каштановые пряди и склонилась над зажигалкой. На несколько минут воцарилось молчание. Вика не хотела лезть в душу Анечке, тем более, что знакомы они были весьма отдаленно, но все же решилась спросить:

— Так кого убивать будем?

— Ох, — вздохнула девушка, — да мало ли претендентов? Вот, к примеру, муж мой...

Золотова чуть не ляпнула: «и мой!», но промолчала. Не о том сейчас речь идет.

— Знаешь, — заговорила Аня, пытаясь незаметно сморгнуть слезинку, — так странно получается! Думаешь, вот мужчину встретила, теперь жизнь наладится, а получается одно дерьмо!

— Знаю, — под нос себе сказала Вика. Аня продолжала:

— Я же год назад замуж второй раз вышла. Радовалась, дура! А он теперь над моим сыном издевается. Что бы тот не сделал — все плохо! И кретин он у меня, и идиот, и выродок. Мальчику всего пять лет, а он уже всего в жизни боится. Кусок хлеба со стола не возьмет без спроса, весь вечер тихо так в углу сидит, пошевелиться боится. Раньше шебутной был, шкодил, смеялся, а как папаша его нас бросил — скис. Теперь совсем плохо стало! И синяки на ручках и на шейке! Я так боюсь, что когда-нибудь дело совсем плохо кончится.

— Почему же ты не разводишься? — Вика просто задала тот самый вопрос, который задавали ей самой те из друзей, кто знал о ее собственной семейной жизни.