Штаупиц: Настолько, насколько это слово еще имеет какой-нибудь смысл.

Лютер: Ты все еще сердишься на меня?

Штаупиц: Разве можно сердиться на разыгравшийся шторм или бурю, которая ломает деревья и топит корабли?.. Иногда мне кажется, что Бог попускает тебе быть стихийным бедствием, имея на сей счет какие-то свои, нам неведомые, соображения.

Лютер: Хочешь сказать, что все это от Бога – и сломанные деревья и потонувшие корабли?.. Тогда скажи, кто сможет отличить одного от другого? Кто так смел, что не побоится взять на свои плечи ответственность и скажет – это хорошо, а это плохо, это следует делать, а этого не следует делать никогда.

Штаупиц: Думаю, у Господа найдется для этого тысячи путей.

Лютер: Но не для человека, который давно уже забыл, что такое ответственность за собственное спасение, потому что давно отдал ее на откуп торговцам и обманщикам.

Штаупиц: На все требуется время, Мартин. Люди не ангелы и нам тоже нужны реформы, но только не такие, как у вас. Нельзя взять и перевернуть весь мир с ног на голову и думать, что это сойдет тебе с рук.

Лютер: Я могу ответить тебе, брат Иоганн.

Штаупиц: Но только не словами, брат Мартин. Делом.

Лютер: Делом? Какое же еще вам надо дело, брат? Люди ищут Бога, живут по совести, читают Писания и не пускают в свою жизнь ложь. Или ты хочешь, чтобы они еще летали, как ангелы и предсказывали будущее?