— Но с некоторых пор распространяются, — мрачно добавил Хранитель.
— Помолчи!
— А что? Мы можем уронить авторитет? Мол, мы не понимаем чего-то, происходящего в Месте Силы?
Садясь на трон, я думал, что, в принципе, не обломался бы, если бы мне просто сожгли электрошоком мозги. И вроде как не самоубийство, и весь этот аттракцион закончится.
Натянув шлем, я и вправду почувствовал в висках, в затылке и темени покалывание, сродни электрическому. Но оно было скорее приятным, чем болезненным.
— Если хочешь, — раздался голос от двери, — я поменяю тебе местами каналы восприятия боли и наслаждения. Тогда для эйфории тебе нужно будет постоянно драться и избегать половых отношений…
— Дурная идея, — перебила разговорчивая Хранительница. — Тогда он быстро погибнет.
— Давайте безо всякой херни, — попросил я. — Речь шла про телепатию. Разрешаю также разблокировать телекинез, экстрасенсорику, умение летать, проходить сквозь стены и неуязвимость. Остальное — не трогать.
— Окееей, — пропела другая Хранительница. — Сейчас укусит комарик…
В затылок как будто вонзился раскалённый докрасна бур. В долю секунды он достиг переносицы и исчез.
А я обнаружил себя на полу. Лежал и орал, не в силах остановиться.
— Готово, — сказала разговорчивая Хранительница. — Выйди, как только сможешь. И пускай сюда зайдёт Ликрам. Война продолжается.
Я пропустил её слова мимо ушей. Потому что в этот самый момент услышал в голове тихий печальный голос, который произнёс: «Забери меня отсюда. Пожалуйста».
04. Речь
Я стоял в коридоре, прислонившись спиной к стене, и ждал Ликрама.
Ну, типа ждал. На самом деле меня после перепрошивки мозгов колбасило со страшной силой.
Плюс — всё то, что я пережил ещё снаружи. Плюс — тот факт, что я после пары недель анабиоза вскочил впервые. Плюс — все эти две недели у меня, надо полагать, не работал желудок…
Короче, я находился в таком состоянии, что даже в гроб ложиться было бы немножечко стыдно перед остальными покойниками на кладбище.
А мне нельзя было ложиться в гроб. Мне надо было брать себя в руки и идти на войну. Причём, не в последний раз.
Херово, когда война — работа. Ещё херовей, когда мудацкое начальство не даёт ни отпусков, ни больничных. Хотя, если посмотреть с точки зрения прошедшего времени, то я ещё даже испытательный срок не отстажировался. Какие уж тут больничные…