— Ладно, — согласилась девушка. — А когда я могу уйти отсюда? Пусть не сегодня — это уже я поняла, а вообще?

Анжелика постаралась задать вопрос как можно более непринужденно, ей не хотелось показывать, что только эта мысль ее и волнует.

— Это будет зависеть от вас, мадам, — наконец-то ответил Гаспар. — Но не раньше, чем через три месяца.

— Через три месяца?! — воскликнула девушка, опять теряя самообладание. — Ну почему? Что за ерунда? Вы же не можете держать меня здесь насильно?

— На это я могу вам ответить, — спокойно отозвался мужчина. — Дверь, в которую вы вошли, открывается только четыре раза в год. То есть один раз в три месяца.

— Ерунда какая! — снова воскликнул Анжелика. Ее начала бить нервная дрожь от одной мысли, как будут чувствовать себя ее родители, когда их дочь пропадет на три месяца. — Но почему?

— Таковы правила, — невозмутимо ответил Гаспар.

«Да пошел ты со своими правилами!» — хотела крикнуть девушка, но сдержалась.

— А нельзя сделать исключение из правил? — вместо яростного крика робко спросила она.

— Это от нас не зависит.

— Но я не могу просидеть здесь три месяца! Как же мои родные, друзья? Я потеряю работу — Анжелика в отчаянии развела руками. — И наконец, я же не могу три месяца ходить в одном и том же.

Мужчина величественно подошел к гардеробу и открыл его.

— Здесь вы найдёте всё, что вам нужно. Оставляйте в нише ванной комнаты белье для стирки. А что касается трёх месяцев… Не беспокойтесь. Когда вы вернетесь домой, если вы только захотите вернуться, никто не заметит вашего отсутствия.

— Неужели? — иронично удивилась девушка.

Гаспар больше не произнес ни слова. Он, видимо, и так сказал что-то лишнее, как вдруг спохватился:

— Извините, но мне нужно идти.

Анжелика поняла, что не вытянет из него больше ни слова.

— Спокойного сна, мадам, — мужчина поклонился и направился к выходу.

Девушка остановила его.

— Постойте. Можно ещё вас спросить? Я слышала, что вас сегодня подвергнут наказанию. Это из- за меня? Если это так, то прошу меня простить. Я не хотела ничего такого.