— Ладно, прощаю тебе, что ты на мою постель ложился и всю ее измял… — бомж выпил и закрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. — А спирт, настоящий, медицинский, градусов семьдесят. Давно такого не пил, с тех пор, как из санитаров выгнали. Хорошая штука, здорово забирает…
Он прошел к постели и лег на нее, поглядывая на меня сверху вниз, а я остался лежать на бетонном полу в той же неестественной вывернутой позе.
Похоже, меня все-таки разбил паралич, такое бывает при инсультах, но обычно парализуется одна сторона тела, а не так, как у меня, сначала ноги, а потом уже все остальное. Но у меня же и не инсульт, а что-то совершенно непонятное.
Слышал, правда о том, что когда травмируется мозг, особенно спинной, то паралич тела тоже происходит. Только у меня травмирован головной мозг, а не спинной. Или я ошибаюсь?
Позвоночник-то не ощупывал, может, там тоже пуля сидит?
Безрукавку бомж разглядывал с любовью, вытаскивая из многочисленных карманов пластиковые бутылочки одну за другой.
А безрукавку-то испортил, вся подкладка в крови, словно тебя резали, как куренка, — Бомж просунул палец в дыру на спине. — А это что?
Интересно, а я этой дыры не заметил. Выходит, эта пуля мне позвоночник повредила. Или это дырка от той, что пробила мое сердце и насквозь вышла? Я собирался заплатку положить, да все было недосуг.
— А ты, оказывается, не больной, а стреляный. Из бандитов что ли? Или как это теперь называется, предприниматель?
Бомж встал, снова внимательно меня оглядел, осмотрел футболку, потом перевернул на спину и завернул одежду.
— Да, нет, тело чистое, без шрамов и ран. Украл что ли безрукавку у мертвого? Что молчишь? Я бы тебя давно придушил, да только уходить сразу придется после этого, а мне пока некуда. Вот завтра схожу на разведку, присмотрюсь, если найду что-то подходящее, так тебя и придушу.
А ты, похоже, не больной, парень, тебя парализовало. В больницу бы надо, а я за тобой ухаживать не стану.
Но если честно, все равно умрешь, в больнице или здесь, разницы нет, только там проживешь чуть дольше. У нас от паралича не лечат… — Не надо больницы, лучше придуши, как обещал, — выдохнул я. Что-то мне совсем грустно стало. Воины так не умирают, они погибают в бою с оружием в руках. Лучше умереть от рук вонючего бомжа, чем в городской больнице.
— А что так на тот свет торопишься?
Думаешь, там лучше, чем здесь? Так ты ошибаешься, еще никто оттуда не пришел и не рассказал, как там хорошо. А я когда в больнице работал, много чего насмотрелся, клиническую смерть видел много раз.
Но только один из тех, что откачали, рассказывал о светлом коридоре, о том, что встречали на том свете его родные, и как ему было хорошо.
Остальные не видели ничего, кроме темноты, так что не верь никому. Слушай, где ты все-таки безрукавку взял?
— Моя она, и дырка в ней от пули тоже моя, в меня стреляли, да не попали, — ответил я. —
И лучше ты бы моим спиртом не увлекался, а то могу и обидеться…
Это я сказал для того, чтобы он меня задушил, как обещал. Очень противно лежать и не чувствовать своего тела. Жуткое ощущение и очень противное… — И что ты сделаешь? — усмехнулся бомж, не поддаваясь на провокацию. — Может быть, встанешь и пойдешь? Так я много парализованных пациентов видел, все они сначала хорохорятся, потом начинают задумываться над тем, что их ждет.