То же самое со второй.
В третий раз Джун услышала шаги и постучала, но, когда дверь распахнулась, ее встретил не мужчина в черном, а девочка с большой собакой.
Хрупкая невысокая девочка с белоснежными волосами и льдисто-голубыми глазами. Вид ее застал Джун врасплох.
Ей было двенадцать, может, тринадцать. Того же возраста, что и Мэдлин. Мэдлин принадлежала к периоду До – когда у Джун была семья, родители, сестры, одна старше, три младше, и у самой младшей были такие же светлые кудри…
– Чем могу помочь? – спросила девочка.
Джун поняла, что, видимо, ошиблась. Она покачала головой и начала отступать.
– Кто там? – спросил теплый голос, и вышел здоровяк с татуированными руками и приветливой улыбкой.
– Доставка, – сказала девочка. Она потянулась к пакету, ее пальцы почти коснулись Джун, когда появился
– Сидни, – произнес мужчина в черном. – Я же сказал не подходить к двери.
Девочка ушла в комнату, собака за ней, а мужчина шагнул вперед. Его глаза, холодные, темно-синего цвета, опустились на пакет в руках Джун.
– Неправильный адрес, – сказал он, закрывая дверь перед ее носом.
Джун так и застыла в коридоре. Мысли лихорадочно крутились.
Она ожидала, что он окажется один.
Такие люди, как они, должны держаться в одиночку.
Кто эти здоровяк и девочка? Простые или тоже со способностями?
На следующий день Джун вернулась. Прижала ухо к двери и ничего не услышала. Она опустилась на колени перед замком, и через несколько секунд дверь распахнулась. В квартире было пусто. Никаких следов девочки, собаки, здоровяка или незнакомца.
Они просто исчезли.
Это случилось снова. И снова. И снова.
Виктор оперся на комод, таблетки из запасов Малкольма Джонса выстроились перед ним, вездесущий гул уже начинал откровенно завывать в черепе. Виктор перебрал флаконы в поисках чего-то, что еще не пробовал – оксикодон, морфин, фентанил, – но уже перепробовал все. Любые дозы, любые сочетания, ничего не работало. Ничего не помогало.
Он подавил разочарованное рычание и смахнул открытые бутылки со стойки. Таблетки посыпались на пол, а Виктор вылетел в квартиру. Надо уйти, пока приступ не достиг пика.