— Но… Это нетрудно проверить, — обескураженно промямлил я. — Какой смысл мне врать?

— Пошли. — Некто встал и направился к двери, сделав мне знак следовать за ним.

Мы шли по коридору вдвоём, только я и он.

Некто ни разу не оглянулся, но у меня даже и мысли не возникло, что можно напасть на него сзади.

Те, кто никогда не встречался с существами из этой касты, могут возмущаться и обвинять меня в трусости и малодушии, но я-то знал, на что они способны, эти серые господа.

Шансов на победу и, как следствие, на удачный побег у меня было примерно столько же, как у недельного ягнёнка, который попробовал бы напасть сзади на матёрого волка.

Поэтому я безропотно шёл за ним и старался дышать по системе, стравливая лишние гормоны, бесконтрольно выдаваемые на-гора готовящимся к страданиям организмом.

Короткий вдох — выдох на семь счетов.

Господи, зачем он меня туда ведёт?..

Я ожидал увидеть в пыточной нечто вроде дыбы или какое-нибудь хитрое кресло с ремнями для фиксации жертвы, однако тут всё было проще и прозаичнее.

К стене была прислонена деревянная дверь под углом сорок пять градусов, и на этой двери томился растянутый на верёвках голый человек.

Под дверью было мокро, с человека натекла основательная лужа пота и крови, и с первого взгляда было ясно, что он невыносимо страдает.

Всё его тело, покрытое кровоточащими порезами и рваными ранами, мелко дрожало и подёргивалось, как будто получало разряды электрического тока. Между тем в тот момент, когда мы вошли, к нему никто не притрагивался.

Человеку было слегка за тридцать, хотя могу и ошибаться, лицо его было искажено гримасой страдания, так что возраст точно определить не представлялось возможным. Очевидным было лишь то, что он в прекрасной физической форме: это, наверное, и имел в виду кто-то из патрульных, когда сказал, что пойманный диверсант — «натуральный кабан».

В пыточной (или помещении для допросов, это уж как вам больше нравится) стоял тяжёлый запах пота и крови, густо приправленный ароматом свежесваренного кофе.

За столом, на котором стояли два открытых ящика с «инструментарием», сидел ещё один невзрачный камрад, листал какой-то журнал и пил кофе. Он был непохож на первого: чуть-чуть полнее, шатен с карими глазами — но никаких особых примет тоже не имел, взгляду зацепиться было не за что.

В первый момент я даже растерялся.

Согласитесь, два Некто в одном помещении — это уже сложности для восприятия на грани неразрешимой проблемы.

Однако я быстро нашёл выход из положения и тотчас же окрестил его Палачом.

И как только я нашёл ему определение, мне стало дурно. Потому что я вдруг понял, что это не абстракция, не кино и вообще шутки кончились. Сейчас истерзанного человека снимут с двери, меня пристроят на его место, палач допьёт кофе и возьмёт вон те страшные щипцы с кривыми «усиками»…