Мы проплывали мимо мёртвого города. Припять — как много в этом слове. Море судеб, ставшее горой трупов. Все, кто попал за Выжигатель, там и остались. Город мелькал между наваренными к бортам металлическими пластинами. По рассказам Максима Андреевича, были сделаны эти пластины в НИИ ЧАЗ при тщательном контроле Стрелка. В металл добавляли кусочки артефакта пружина. Металл стал более прочным, упругим и приобрёл аномальные свойства: на металле даже после выстрелов из гаусс-пушки хоть и оставались глубокие вмятины, но он удар выдерживал. Будто это был не металл, а пластилин супер-повышенной тягучести. Находясь за такой бронёй, холодный взгляд пустых чёрных, бесконечно глубоких, оконных рам домов мёртвого города, пристально следящего за путниками, не пугал. Но он завораживал. Несколько туч загородили свет луны, который должен был доставать до зданий, и дома оставались подгруженными в тень.

Я был так близко к своей мечте, в которую может к своему великому счастью не попал. Мне ещё ни разу не удавалось так близко взглянуть на Припять. Увидеть пустой город крайне редкое удовольствие, тем более такой целый и практически не тронутый сталкерами. Город манил к себе, каждый круг, вдоль левого борта я шёл медленнее, стараясь разглядеть как можно больше, взглянуть хоть краем глаза на улочки, проглядывающие между зданиями. Город привлекал меня намного больше, чем ЧАЭС. Что там? Пустая станция и фонящий саркофаг с Исполнителем Желаний? Он меня никогда не привлекал, что я мог ему загадать? Деньги мне были не нужны, я сбежал от них сюда к Зоне. Разве я мог загадать Зону? А после того, как в 2012 Лысый начал вести дела ещё и со Стрелком, выяснилось, что никакого Исполнителя-Монолита не было. Скоро Зона отвернулась от меня, с тех пор я и держал на неё обиду, и чувство мести, к предательнице росло с каждым днём. Загадывать мне было больше нечего. Но пейзаж Припяти освобождал меня от этих мыслей.

Почти безоблачное звёздное небо было наполнено мириадами светящихся точек, полная луна освещала наш путь по реке. Давненько я уже не видел таких пейзажей. Куда чаще были слякоть, грязь, вечные дожди, ещё и ветер прибавился. С самого утра меня преследовал этот холодный ветер. Если углубиться в фантазии, можно было сказать, что он гонит меня куда-то, но может просто погода поменялась. Хоть в Зоне и остаётся ощущение вечной осени, но что-то же должно меняться.

В этот раз, я снова шёл по длинному кругу. С другой от города стороны для меня не было ничего интересного: там только леса, травы и кустарники, заполненные непроходимыми полями неизведанных аномалий и непуганых снорков. Можно сказать, заповедник в Зоне, а где- то там за этими дремучими чащобами стоят блокпосты всяких объединённых коалиций, которые браво протирают штаны, защищая весь мир от смертельной угрозы, во всё горло скандируя, разным «неразумным и любопытным» личностям, что защищают не Зону от них, а их от Зоны. Даже смешно становиться.

Я подошёл к несущим свой пост Маузеру и Серёже.

Оба маячили вдоль бортов. С Маузером всё ясно и так, он от рождения немец, его не переделаешь, а вот второй. Либо лейтенант, перед старым знакомым отца не хотел с плохой стороны показаться, либо ещё чего, но Серёжка, тоже от своей работы не отлынивал. Ну и хорошо.

Я стал спускаться в трюм. Постарался как можно тише, спуститься по лестнице, заглянул в машинный зал. Там оказалась ещё одна кровать. Я немного удивился, хоть шум двигателя не был оглушающе громким, но под такой явно не уснёшь, но всё же на кровати сладко спал тот самый учёный, о котором говорил полковник. Рядом на матрасе, спал солдат, а третий человек сидел на полу упёршись о борт.

— А как они спят? — спросил я.

— Ваты напихали в уши вот и дрыхнут, — зевая ответил солдат. Я уже было собрался уходить, но он меня окликнул. — Сталкер, не знаешь сколько времени?

Я достал свой по обыкновению выключенный ПДА, включил.

— Три часа двадцать шесть минут, — ответил я.

Солдат подполз к своему товарищу, дёрнул за плечо.

— Костян, вставай. Вставай, твоя очередь. Можешь будить меня в четыре двадцать шесть, — Костян нехотя открыл глаза, и я не стал больше оставаться, поднялся наверх. Я посмотрел на экран своего ПДА и собрался его выключить, но что-то было не так.

Я подошёл к лейтенанту.

— Серёж, — окликнул его я.

— Да, Хакер, хотел чего?

— Ты знаешь у скольких людей на корабле есть ПДА?

Лейтенант немного задумался, заметив наш разговор, Маузер решил подойти.

— Я не помешаю? — спросил он.

— Нет, слушай, Уве, а у кого есть ПДА?