Обменявшись этими репликами, вагоновожатые благополучно разъезжаются.
Вернемся к самолету.
Камера у Лёли маленькая, и полностью ею воздушную машину в кадр не взять. Восторженный троллик бегает под памятником и фотографирует его по частям.
– Смотри, какие шасси! – кричит он.
(Звучит это примерно так: «Смотри, какие ножки!»)
– Смотри, какой хвост! («Смотри, какая попа!»)
Наигравшись, заявляет:
– Пойдем поядим, что ли. Сделаешь яешню?
Лёля очень долго жил в Москве и умеет говорить «по-московски», но в последнее время часто говорит «по-зеленецки».
Я провела в своем маленьком Раю пять дней. Следующий мой заезд в Зеленецк в сентябре.
Я уже тоскую.
11 июля 2015 года
Давно не пишу ничего. В июне участвовала в интернет-конкурсе прозы на одном из литературных ресурсов. Подкосил меня этот конкурс, выпил. Не победила, конечно, даже призовое место не взяла. При этом я уже не графоманским, а объективным взглядом вижу, что моя работа была одной из лучших. Точнее, было всего две хорошие работы (с заявкой на профессионализм) – моя и еще одна.
Когда выставили обзоры судей, стало совсем паршиво. Такой необъективности, вкусовщины и просто отсебятины я даже представить не могла.
В общем, тошно и не пишется. Хочется тянуться вверх, а тебе говорят: «Вот, свинья, твое корыто с ботвиньей!»
13 июля 2015 года
Я сегодня нарядная. Достала старые вещи, купленные еще три-четыре года назад, когда у меня была хорошая работа. «Индейская туника» – это, наверное, смешно звучит, потому что туника все-таки греческая одежда. Но это «индейская туника»: сшита по традиционным греческим канонам, но с этническим рисунком индейцев. Забыла совсем про нее, как и про другие наряды. Неприятности придавливают.
Димка живет у меня уже почти месяц. Сбежал от бабушки под предлогом необходимости оформления паспорта (ему уже четырнадцать лет). Бабушка все время на даче, а он хочет быть в городе.
Так прилип ко мне, что обратно пока ни в какую. Немного самоутверждается за мой счет, потому что я проигрываю ему в шашки и шахматы. Очень гордится этим. Я вроде еще не писала, что у него третий разряд.
У Димки очень мобильная психика (может быть, такая у любого подростка): там пожил, здесь пожил, и – хоть бы хны. Я полгода не могла привыкнуть к тому, что он от меня уехал. Все-таки тринадцать лет вместе. Привыкла, как-то скорректировала быт. И вот – Дима приехал обратно. Теперь я как заполошная вспоминаю, что варить ему на обед, который поглощается в огромных количествах…